Управляющий банком был суровым человеком старой закалки: он подал в суд. Мистер Бадд выплатил все и банку, и букмекерам, взял на себя заботы о девушке, пока Ричард отбывал заключение, оплатил их проезд до Австралии, когда брат вышел из тюрьмы, и дал им еще деньжонок, чтобы было на что обосноваться на новом месте.
Но на это ушли все доходы от его парикмахерской, и он не мог больше смотреть в глаза соседям в Нортгемптоне, знавшим его чуть ли не с самого рождения. А потому уехал в Лондон, громадный и многолюдный, прибежище всех, кто скрывается от людских любопытных глаз, и купил это маленькое заведение в Пимлико. Дела шли неплохо, пока не появилась новая мода. Другим она была только на руку, но у мистера Бадда средств не хватило, и это погубило его.
Вот почему глаза мистера Бадда с таким жадным интересом обращались к заголовку, если в нем говорилось о деньгах.
Он отложил газету и, поймав при этом свое отражение в зеркале, улыбнулся, поскольку был не без чувства юмора. Не очень-то он похож на человека, способного в одиночку задержать безжалостного убийцу. Ему было уже далеко за сорок — с небольшим брюшком, с пушистыми светлыми волосами, начинавшими редеть на макушке, ростом не более пяти футов и шести дюймов, мягкими и пухлыми ручками, как и положено парикмахеру.
Даже с бритвой в руке он вряд ли мог быть достойным противником Уильяму Стрикленду, шести футов одного или двух дюймов ростом, который так жестоко забил до смерти свою старую тетушку, зверски расчленил ее тело на части и чудовищно избавился от останков, выбросив их в мусорный бак. С сомнением покачав головой, мистер Бадд подошел к дверям, чтобы бросить расстроенный взгляд на заведение напротив, где жизнь так и кипела, и чуть не налетел на здоровенного посетителя, поспешно входившего с улицы.
— Прошу прощения, сэр, — пробормотал мистер Бадд, в ужасе от того, что может упустить девятипенсовик. — Я только выглянул на минутку, подышать свежим воздухом, сэр. Желаете побриться?
Верзила сбросил пальто, не дожидаясь, пока мистер Бадд почтительно подхватит его.
— Окраску делаете? — спросил он отрывисто.
Вопрос так неожиданно перекликался с размышлениями мистера Бадда об убийстве, что на мгновение буквально вывел парикмахера из состояния привычного профессионального равновесия.
— Простите, сэр...
Он запнулся, тотчас же подумав, что человек этот похож на священника. Ну пастор, да и только, со странными, очень светлыми глазами, густой, огненно-рыжей шевелюрой и коротко обстриженной, торчащей бородкой. Может быть, он даже пришел за пожертвованием. Это было бы совершенно некстати, ведь мистер Бадд уже считал, что девять пенсов у него в кармане, а если с чаевыми, так, пожалуй, и шиллинг.
