Язык, медленно поворачивающийся, уткнувшись в его плечо, вдруг замер, обмяк и выплеснул обратно порцию крови. Кровь брызнула из кончика фонтаном во все стороны, обливая лицо, попав в рот, нос и даже глаза. Его кровь. Генри ткнул стержнем снова, уверенный, что тварь успела отскочить. Но она была ещё там – неожиданность? болевой шок? значит, тебе тоже больно, сволочь? – и на сей раз удар получился действительно хорошим. Генри даже послышался восхитительный хруст ломающегося ребра, но это, скорее всего, было уже из разряда мечтаний. Собака зашлась воем, перетекшим в скуление. Проваливаясь в ямы пустоты, с рукой, заходящимся в жесточайших спазмах, Генри повторил триумфальный приём в третий раз. Звук был другим – более гулким, и сопротивление под импровизированной палицей тоже было слабее. Собака повалилась набок, прямо ему на ногу. Магазин залило малиновым светом. Генри рывком сел (положительно не понимая, как ему это удалось). Каждая секунда. Каждая секунда, думал он, вставая сначала на корточки, потом на здоровую правую ногу. Левой он боялся опереться, но… Каждая секунда. Тварь не умерла, тварь жива.
Генри коснулся носком ботинка пола. Сжав зубы, он переводил вес на другую, раненую ногу. Вопреки его ожиданиям, боль была на порядок слабее, чем в пробитой ключице. Это обнадёживало. Не райское блаженство, но всё же… сгодится, чтобы прикончить жёлтую мразь раз и навсегда.
Да.
Он поднял правую ногу, на какой-то миг покачнулся, убеждённый, что больная нога не выдержит и он свалится, как набитый картофелем мешок. Но этого не случилось – и Генри со всей силы, злости и желания обрушил тяжёлый ботинок на череп лежащей собаки. Дамоклов меч сорвался.
Гадёныш улепётывал с непостижимой скоростью. В молодые годы Ричард не жаловался на спортивную форму, но на шестом десятке лет он утратил былые навыки. Он мог бы наплевать на погоню и спокойно следовать на крышу, где мальчика всё равно ждал тупик. Но в нём бурлила ярость. Да, такой исход был бы более спокойным, но неправильным. Пожалуй, это было самое подходящее слово. А вот поймать сорванца за шею во время погони – совсем иное. Глядишь, и заговорит по-другому.
Но – не получалось. Полосатая водолазка мелькала меж пролётов, неуклонно увеличивая разрыв. Брейнтри всё чаще спотыкался, хватался за грудь и выкрикивал пустые угрозы. Когда он добрался до верхнего этажа, мальчика и след простыл. Он прислонился к проволочному ограждению и позволил себе перевести дух. Узкая линия решетки заканчивалась небольшой дверью. За проволокой простиралась чёрная бездна, как засасывающий рот – словно архитектор отеля «Южный Эшфилд» начисто забыл о такой простой вещи, как перекрытия между этажами. Ричарда это не волновало. Он знал, что находится в странном месте, знал, что попал сюда по тоннелю, который брал начало у него в туалете. Остальное представало в тумане. Сейчас он жаждал одного – настигнуть шустрого мальчика и вытрясти из него дух. И заодно спросить, что тут творится. Брейнтри был уверен, что сорванец всё знает.
