Генри приглушённо застонал и сделал шаг назад. Существо подняло передние лапы с толстыми кривыми пальцами и издало довольный смешок. Оно прыгнуло вперёд с ловкостью шимпанзе, но опоздало: Генри уже захлопнул дверь. Существо ударилось с той стороны, потом начало биться об неё лапами. Дверь выглядела крепкой и способной выдержать эти нелепые атаки, но Генри не стал гадать и побежал вниз, перепрыгивая через ступеньки. На стене лопнул с хлюпаньем ещё один слизняк, но Генри было не до того. Он лихорадочно пытался забыть, стереть из памяти то, что видел. Голова существа. Она всё выплывала перед взором, загораживая грязные ступеньки – серая, с клоком взмокших волос, с выпученными неживыми глазами… человеческая. Cнизу, под подбородком твари, висела вторая голова – и она уж точно принадлежала обезьяне. Взгляд обезьяньих глаз был осмысленным, в отличие от человеческой. Монстр прилепил к своему телу голову жертвы – наверное, считал, что так ему будет легче обманывать людей.
Этот смешок… Чёрт возьми, какая голова издала её? Уж слишком был человеческим этот злорадный хохот. Слишком человеческим. Генри сжал руками виски. Забыть. Забыть о твари. Не было никого на площадке. У него галлюцинации. Сейчас важно одно: добраться до первого этажа и предупредить Ричарда об опасности.
Лестница кончилась в двадцати футах над землёй, приложившись последней ступенькой к двери с лаконичной надписью: «Спортивный магазин Альберта». Генри это показалось странным – как-никак здание вроде бы отельное, так какого баяна здесь делает спортивный магазин?
Внутри было чисто и опрятно, как во всех небольших магазинчиках с заботливым хозяином. Полки с волейбольными мячами, ракетками и прочими снарядами блестели в свете люминесцентной лампы. Генри заметил в углу стройный ряд новеньких бейсбольных бит. Взяв в руку одну, он с огорчением убедился, что бита тренировочная и сделана из пластмассы. Жаль, ему бы очень пригодилась сейчас настоящая алюминиевая. В своё время Генри был запасным страйкером университетской команды. Давно это было.
Чёрный выход был приоткрыт, и из проёма доносилась непонятная гульба. Жалобные завывания, лай, мяуканье перебивали друг друга, поднимая невообразимую симфонию. Генри вышел, держась настороже. И едва не свалился с ног, которые вдруг превратились в ватные кули.
Здесь лестница продолжалась, на сей раз преодолевая только один этаж. Одинокая дверь виднелась в щель между ступеньками как раз под ногами Генри, и оттуда исходил весь животный гам. На этот раз мозг не стал запинаться и сразу донёс леденящую картину – вся лестница была в крови.
