Как всё было бы хорошо, если бы этим утром треклятая дыра пропала, и Синтия в красивой розовой блузке по-прежнему стояла у входа в метро.
– Пожалуй, есть я сейчас не стану, – сообщил Генри. Открыв холодильник, он с отвращением посмотрел на мёрзлые продукты и вернул яйца на место. Голода он не чувствовал, как и позывов справить нужду. С того момента, когда он в последний раз брал еду в рот и ходил в туалет, прошло два дня. Не верилось, что это правда. Слабости Генри не чувствовал – только усталость в мышцах, но она со временем пройдёт. Его не оставляло ощущение, что с остановкой часов в квартире 302 время тоже замерло.
Теперь он стоял на перепутье. На этой линии проходила граница кухни и гостиной. Он мог усесться на кресло и предаться тяжёлым, но бесполезным думам, а мог снова посетить ванную и…
Что?
… лезть в дыру, конечно же! Посмотреть, куда она приведёт сегодня. Может… ещё одна безумная идея: может, он снова попадёт на странную станцию, встретится с ничего не подозревающей Синтией – и на сей раз сумеет сделать всё, как надо. Повернуть время вспять?.. Нелепость, но не больше чем окаменевшие стёкла окон.
Генри вспомнил жёлто-розовую морду и стоящие торчком острые уши. Раз Синтия умерла там под ножом того выродка, то собака тоже могла прикончить его… как это ни смешно. Он мог вчера умереть и не встретить этот пасмурный рассвет. Навевало на размышления.
К чёрту, подумал Генри с горечью. Если улечься задницей на кресло, рано или поздно всё равно придётся обратить взор на дыру, ведь другого выхода из квартиры 302 нет и не предвидится в ближайшем будущем. Как будто кто-то намеренно заблокировал все выходы, оставив только один…
Стоп.
Эта мысль, пожалуй, была хорошей. Чёрт побери, просто отличной. Конечно, Генри не мог быть ни в чём уверен сейчас… но он ясно почувствовал, что стал на шаг ближе к истине.
Он держался полчаса, потом встал и нетвёрдым шагом направился в ванную. Дыра широко улыбнулась ему в лицо, и едва слышные детские голоса, доносящиеся из её глубин, снова завели свою песнь. Генри полез в дыру. Кожа от холода и волнения покрылась пупырышками. Болели локти и рана на животе, но он упорно полз вперёд, пока вдалеке не замаячил знакомый белый свет.
Те, кто проводил ночь в лесу, знают, что гуща деревьев в тёмное время суток разительно отличается от того же места днём. Ночью лес затихает… но сказать, что среди стволов царит молчание, было бы ошибкой. Жизнь продолжается – жизнь совершенно иная, чуждая дневным существам, пугающая их до смерти. Это не стволы деревьев, а грозные великаны, покачивающие бахромой крон. Не шорох мелких животных, а звуки невидимого хищника, который крадётся за тобой. Не ветер, перебирающий листьями, а древняя неспетая песнь – если долго прислушиваться, обязательно различишь страшный смысл слов… Ночной лес – жуткое место, и людям здесь делать нечего. Для их же блага.
