«Спрошу у крестной», — решил Егорка и тут же вспомнил, зачем он шел к ней.
Он уже давно приметил, что взрослые берут друг у друга взаймы не так, как это делают ребятишки. У ребятишек как? Нужно, допустим, Егорке получить какую-нибудь штуку от Гришки. Подходит он к нему и без всяких рассуждений говорит: «Дай!» Взрослые же поступают иначе. Перед тем как выложить свою просьбу, они любят поговорить о том, что не имеет никакого отношения к этой просьбе. Взять, к примеру, Гришкину мать, тетку Агафью. Она постоянно ходит по квартирам и просит одолжить до завтра то полбулки хлеба, то чашку муки, то ножницы, то еще чего-нибудь. Придет, поздоровается, сядет посредине комнаты и начинает рассказывать всякие новости или вспоминать интересные события из своей жизни. Наговорится вдоволь, а когда ей уже уходить пора, вдруг спохватывается:
— Ах ты, беда какая, чуть не забыла — не дадите ли вы мне до завтрего (и называет то, за чем пришла).
Большие не сразу будут просить взаймы даже тогда, когда им некогда.
Один раз отец и мать собирались на покос. Литовки хранились в кладовой под крышей. Одна из них зацепилась за что-то, и когда отец неосторожно рванул ее к себе, у литовки отломился носок. Ничего не оставалось делать, как идти к кому-нибудь с просьбой. Отец отправился к стрелочнику Лукину. Егорка увязался за ним.
Лукин переделывал стайку. Отец поздоровался и стал советовать еще ниже опустить потолок: «Тогда поместится больше сена на сеновал, и корове зимой будет теплее», — говорил он. После этого отец и Лукин присели на бревнышко. Отец угостил Лукина табачком, закурил сам и начал рассказывать о том, как в прошлое дежурство он заметил в проходящем товарном поезде неисправность, у одного вагона сорвались с места и почти касались рельсов две тормозные колодки. Говорил он неторопливо, словно явился не по срочной нужде, а так себе, от нечего делать. Лукин, в свою очередь, тоже поделился новостью: на разъезде Парашино во время маневров кондуктору, который прицеплял вагон, раздавило буфером руку. Потом зашла речь о дровах, и только после этого отец сказал:
— А ведь я пришел к тебе, Степаныч, по делу: нужно косить, а у меня литовка поломалась. Выручай.
Лукин слазил на сеновал, достал литовку. Теперь можно было бы уходить, но нет, — у них опять завязался разговор, на этот раз о покосе.
