Позволь мне обнять тебя, Теодора.
(В сторону.)
Бедняжка. Как ее жаль!
(Вслух.)
Этот человек недостоин тебя.
Теодора. О чем ты? О чем ты говоришь? Кто этот мужчина? Неужели...
Мерседес. Эрнесто.
Теодора. Ах!
(Пауза.)
А женщина — я? Не так ли?
(Мерседес утвердительно кивает головой. Теодора встает.)
Выслушай меня, хоть ты и гневаешься. Я не знаю, кто хуже: свет, сочинивший сплетню, или ты, передавшая ее мне. Да будут прокляты уста, изрыгающие клевету! Да будет проклят негодяй, который ее измыслил! Ложь так гнусна и позорна, что я должна сейчас же забыть о том, что слышала! Господи, я и вообразить не могла! Я видела, что он несчастен, и полюбила его, как брата. Хулиан был его покровителем...
(Останавливается, смотрит на Мерседес и отворачивается. В сторону.)
Как она смотрит! Нет, я буду хвалить при ней Эрнесто. Боже мой, я должна притворяться!
(Волнуется.)
Мерседес. Полно, успокойся!
Теодора (вслух). В душе моей тревога, отчаяние... холод... Я опозорена в мнении света!
(Рыдая, опускается на кресло. Мерседес старается ее утешить.)
Мерседес. Я и не предполагала... Прости, не плачь... Ведь я не думала... Я знаю, твое прошлое безупречно... Но ты должна признать, что вы с Хулианом неосторожны — вы дали повод так думать. Тебе двадцать, Хулиану под сорок; Эрнесто фантазер, твой супруг погружен в дела, что ни день, то удобный случай... Люди видят вас вместе на гулянье, в театре... Конечно, дурно так думать, но, право, Теодора, вы дали повод! Позволь тебе сказать, что современное общество строже всего судит дерзкую неосторожность.
Теодора (оборачивается к Мерседес, но не слушает ее). И ты говоришь, что Хулиан...
Мерседес. Да, он стал посмешищем. А ты...
Теодора. Не обо мне речь! Но Хулиан! Такой добрый, великодушный! Если б он узнал...
Мерседес. Он знает — сейчас с ним говорит Северо.
Теодора. Да?
Дон Хулиан (за дверью). Довольно!
Теодора. Боже мой! Дон Хулиан. Оставь меня! Теодора. Уйдем скорее!
Мерседес (заглядывает в первую дверь направо). Да, скорее!
(Теодора и Мерседес идут налево.)
Теодора (останавливается). Но почему? Ведь я ни в чем не виновата. Клевета не только грязнит, но и унижает людей, она внушает угрызения совести. И вот мое сердце сжимается от страха!
(Из передней двери справа выходит дон Хулиан, за ним дон Северо.)
Хулиан!
Дон Хулиан. Теодора!
(Подбегает к ней и обнимает.)
Иди ко мне!
(Действующие лица стоят в таком порядке слева направо: Мерседес, Теодора, дон Хулиан, дон Северо. Теодора и дон Хулиан, так и стоят обнявшись.)
