Теодора. Нас?
Мерседес. Хулиана, Эрнесто и тебя.
Теодора. Всех троих?
Мерседес. Да, всех троих.
(Теодора изумленно смотрит на Мерседес. Пауза.)
Теодора. Ну, говори скорее!
Мерседес (про себя). Наживешь неприятности!.. Но надо взять себя в руки, хотя положение щекотливое.
(Вслух.)
Видишь ли, Теодора, наши мужья — братья. Мы все носим одну фамилию и должны помогать друг другу делом и советом... Это понятно. Сегодня я предлагаю тебе поддержку, а завтра, если понадобится, мы прибегнем к вашей.
Теодора. На это можешь всегда рассчитывать, Мерседес. А теперь говори.
Мерседес. До сих пор, Теодора, я не решалась, но сегодня Северо сказал мне: «Так не может продолжаться. Задета честь моего брата, которая мне так же дорога, как моя собственная, и мне тяжело. Я слышу намеки, вижу улыбочки, опущенные взоры. Надо положить этому конец, слухи повергают меня в отчаяние!»
Теодора. Дальше!
Мерседес. Я продолжаю.
(Пауза. Мерседес пристально смотрит на Теодору.)
Теодора. Что за слухи?
Мерседес. Знаешь, нет дыма без огня.
Теодора. Есть или нет — не знаю. Но я с ума схожу...
Мерседес (в сторону). Бедняжка! Мне ее жаль.
(Вслух.)
Неужели ты еще не поняла?
Теодора. Нет.
Мерседес (в сторону). Как недогадлива.
(Громко и выразительно.)
Он сделался посмешищем.
Теодора. Кто?
Мерседес. Твой муж!
Теодора (порывисто вскакивает). Хулиан? Чушь! И негодяй тот, кто это говорит.
Мерседес (успокаивает ее и снова усаживает рядом с собой). Значит, в Мадриде много негодяев. Все так говорят!
Теодора. Это клевета! Но почему? Почему об этом говорят?
Мерседес. Тебя это тревожит?
Теодора. Конечно. Я не понимаю...
Мерседес. Теодора, ты очень молода. В твои годы легко оступиться. А после приходится каяться. Ты все еще не понимаешь? Неужели?
Теодора. Нет. Да и как понять, когда речь не обо мне.
Мерседес. Речь идет об одном негодяе и об одной даме.
Теодора (тревожно). Как ее зовут?
Мерседес. Ее зовут...
Теодора (останавливает). Впрочем, что нам до ее имени?
(Теодора отодвигается от Мерседес, а Мерседес придвигается к ней. Следует подчеркнуть чувство отвращения у Теодоры и назойливое покровительство Мерседес.)
Мерседес. Мужчина — негодяй и изменник, он требует, чтобы женщина из-за часа блаженства разбила всю свою жизнь. Позор мужа, несчастье семьи, всеобщее презрение... А Бог карает голосом совести!
(Они уже на противоположном конце дивана. Теодора избегает прикосновения Мерседес, отклоняется всем телом и закрывает лицо руками: она наконец поняла.)
