— В самом деле?
— Думаю, что от удара молнией. Говорят, ферма сгорела дотла. Бедный хозяин!
Я кивнул. Не мог же я сказать, что сгорел только сарай. А дядя углубился в чтение газеты, чему я был рад, так как почувствовал, что кровь прилила к моему лицу. Есть люди, которые спокойно врут, но я не принадлежу к их числу. Быстро расправился с завтраком, но история с пропавшим кладом не выходила у меня из головы.
Когда я уже совсем собрался ехать в Хиллерёде, чтобы получить в тамошнем банке номера исчезнувших стокроновых банкнот, мне пришло в голову, что это можно прекрасно сделать и по телефону. Я был уверен, что кассир должен вспомнить меня, так как мы с ним немного поболтали о том о сем.
В частности, я объяснил ему, что получил эти деньги от издательства за книжку «Сыщик Ким из Копенгагена». Описывая наши приключения, я вовсе не думал, что из моей писанины получится занимательная история. А вот нашлись люди, которым книжка даже понравилась.
Конечно, тысячу крон заплатили мне. Но я не мог считать эти деньги полностью своими. Даже если я все записал и рассказал, другие ребята тоже внесли свой вклад в книгу. Ведь они были творцами всех событий, которые нашли отражение в ней. Первым заводилой был Пелле, наш Очкарик. Вот почему когда я задумался над тем, как потрачу деньги, то сразу решил: отдам Очкарику, чтобы тот израсходовал их на свое изобретение. Часть суммы пойдет на испытания прибора, другую он отдаст родителями на лечение, или внесет за свое обучение, или же потратит на что-нибудь другое, в чем будет нужда. Во всяком случае, Очкарик должен получить эти деньги. И я надеялся, что он примет их и не откажется из-за ложной гордости.
Я рассказал Эрику и Кате о своем плане, и они восприняли его с энтузиазмом. Мне удалось уговорить директора издательства выписать денежный перевод на мое имя, посвятив этого достойного человека в свою задумку. Он поддержал меня, так как знал все об Очкарике из моих рассказов.
Директор обещал молчать о деньгах, пока я сам не расскажу родителям о своих намерениях, и сдержал данное слово. О моей благотворительной акции он рассказал дяде, с которым был хорошо знаком. Они сидели в беседке возле дома, а я, находясь в мансарде, слышал каждое их слово. Дядя передал разговор моему отцу. Теперь они знали все. Но самое смешное: им не было известно, что я в курсе всех событий. Поскольку каждый предупреждал другого, что все это нужно держать в тайне, никто из них не проговорился. Я тоже хранил молчание. Поэтому и отец, и дядя, и директор издательства думали, что деньги пошли на доброе дело А на самом деле их нагло стащили.
