Каждый новый дружок Кайен мог видеть Сыроварню, сидевшую в углу в кресле-качалке и кормившую грудью кого-либо из детей. Чаще всего Лика. Как-то раз некий Педдл Джонс, который был неравнодушен к Кайен, навестил ее после многомесячного перерыва. Он обратил внимание на то, как Лик вцепился губами и руками в сиську Сыроварни, а также и на выражение отрешенной покорности на лице девушки.
— Черт подери! — закричал Педдл Джонс. — Да у этой девчонки хватит молока, чтобы обеспечить сыроварню.
Вот откуда появилось это прозвище.
Сыроварня кормила своим молоком братьев и сестер (а если уж говорить всю правду, порой ее грудью насыщалась и мамаша) целых три года. В доме постоянно не хватало еды — обычным блюдом были соевые бобы, которые тушились в чугуне и должны были питать семейство в течение двух дней, — но когда положение становилось совсем отчаянным и Лик плакал от голода, Сыроварня доставала свою полную грудь. Но со временем — хотя Кайен никогда этого не замечала, да ей это попросту и в голову не приходило — Сыроварня начала чахнуть. Ее поблекшее лицо стало измученным, широкие женственные бедра исхудали, а ее большие красивые глаза подолгу оставались прикрытыми веками, совсем как у коровы. За два дня до третьей годовщины рождения Лика Сыроварня тихо умерла во сне. Когда Кайен увидела труп своей дочери, она с трудом узнала ее — почти ничего не осталось от прежней Люси — названа она была так в честь бабушки.
Лику Холдену не исполнилось еще и трех лет, когда старшей сестры не стало, но он никогда не забывал о ней. Через несколько лет, когда один белый богатей, угощая его выпивкой в одном из ночных баров Култауна, спросил, как это ему удается так брать верхнее «до», Лик ответил:
— Потому что меня хорошо кормили. Поэтому у меня такие сильные легкие.
— А чем же тебя кормили? — спросил белый.
— Сыром, — ответил Лик, широко улыбнувшись, а белый чувак подумал, что это какая-то негритянская шутка.
Хотя в семействе Кайен было восемь детей (после смерти Сыроварни осталось семь, и шесть осталось после того, как Падучий после множества падений свалился в конце концов по-настоящему) и они называли друг друга братьями и сестрами, но только Сыроварня и Томасина (для краткости ее звали Си-на) состояли в кровном родстве. Отцы остальных детей были словно вытащены наобум из карточной колоды.
Сыроварня и Сина были дочерьми Гарри по прозвищу Финка, сутенера с Канал-стрит с кривыми зубами, который мастерски владел бритвой и ножом. Хотя он напрочь пропал из поля зрения Кайен сразу же после рождения Сины, она, говоря о нем, все еще продолжала называть его «мой муж» и ожидала, что он со дня на день заявится к ним вместе со своим вздорным вспыльчивым характером, бритвой и финкой.
