— Генерал-полковник Гот вызывает колонеля Фурже. Генерал-полковник Гот вызывает колонеля Фурже. Ответьте, прием.
— Черт возьми! — выругался командующий и нажал на тангетку. — Колонель Фурже на связи, прием.
— Приветствую вас, мсье. Надеюсь не разбудил? — донеслось в ответ на хорошем французском.
— Представьте себе, нет, мсье женераль, — ответил Фурже. — Чем обязан?
— Колонель, сейчас между вашими и нашими позициями умирают десятки, если не сотни раненых. Предлагаю объявить перемирие на этом участке до завтрашнего полудня. За это время обе стороны успеют собрать своих, эвакуировать в тыл пострадавших и похоронить с соответствующими воинскими почестями убитых. Во избежание провокаций со стороны несознательных лиц с обеих сторон, в темное время суток полагаю необходимым производить дальнейшую подсветку поля боя ракетами.
— Хорошо, — помолчав, ответил Фурже. — Ваше предложение человеколюбиво, оно не противоречит чести офицера и здравому смыслу, и, следовательно, должно быть принято. А что с подбитой техникой?
— Мы же оба понимаем, колонель, что любой тягач может быть вооружен или, возможно, будет прикрывать корпусом действия саперов. Пусть стоит где стояла.
— Согласен. Предлагаю начало время перемирия определить в двадцать три часа ровно.
— Нам это подходит, — ответил немец. — Конец связи.
— Конец связи, — подтвердил Фурже и повернулся к Лоуренсу: — Мсье, я надеюсь, эта частота более не будет применяться для передачи приказов нашим подразделениям.
На другой стороне фронта генерал-полковник Герман Гот снял наушники и усмехнулся.
— Французов, — язвительно произнес он, — погубят куртуазность и хорошие манеры. Штандартенфюрер, к завтрашнему полудню в ваше распоряжение прибудет по батальону танков «Кристи русский» пятой модели и Т-26. Они сейчас уже на марше.
«Может, хоть коммунисты смогут починить свои пятибашенные чудовища», подумал Ланс.
Москва, Кремль.
25 мая 1940 г., 18 часов 20 минут.
— … таким образом, после заключения с правительством президента Рюти перемирия мы смогли снять ряд частей с финского направления и направить их в Турцию, к товарищам Рокоссовскому и Готу.
— Товарищ Гот нам вовсе не товарищ, — пробормотал себе под нос Ворошилов, как бы отвечая на последнюю фразу в докладе Тимошенко. Сидевший рядом Буденный покосился в его сторону, но ничего не сказал — Семен Михайлович раз в кои-то веки был с Климентом Ефремовичем абсолютно согласен.
— Боевые действия с Финляндией прекращены полностью, войскам дан приказ не поддаваться на провокации, — продолжил меж тем Нарком Вооруженных Сил.
