Нильс искал в квартире следы Петера. Важные детали. Взглянул на фотографии на холодильнике: Петер вместе с женой и двумя детьми. Под фотографиями девочек были магнитиками выложены их имена: Клара и Софие, чуть в стороне — Петер и Александра. Клара, старшая, уже большая девочка, может быть, тинейджер. Прыщи и брекеты. Софие гораздо младше, ей на вид не больше шести. Совсем светленькая, симпатичная, похожая на отца. Клара не похожа ни на отца, ни на мать, не исключено, что она дочь Александры от первого брака. Нильс глубоко вздохнул и вернулся в гостиную.
— Петер? Клара и Софие с тобой? А Александра?
— Отвали, — решительно произнес голос откуда-то из глубины квартиры. Нильс окончательно замерз и начал слегка дрожать. Петер не был в отчаянии, наоборот, полнился решимостью. С отчаянием можно было договариваться, с решимостью дело обстояло хуже. Снова глубокий вдох. Битва пока не проиграна. Узнай, чего хочет захватчик — это главная заповедь переговорщика. И если выяснится, что он ничего не хочет, помоги ему придумать какое-то желание, любое, все, что угодно, главное, заставить мозг работать и смотреть вперед. В данный момент мозг Петера доживал последние минуты, Нильс слышал это по самоуверенному тону.
— Ты что-то сказал? — переспросил Нильс, чтобы растянуть время.
Никакого ответа.
Нильс осмотрелся вокруг. Ему по-прежнему не хватало тех деталей, которые могли бы помочь разрешить ситуацию. Занавеска с подсолнухами, большие подсолнухи от пола до потолка. Какой-то запах примешивался к вони от собачьей мочи и влажности — свежая кровь. Глаза Нильса отыскали источник этого запаха в углу, свернутый так, что поначалу даже не верилось, что такое возможно.
Две пули попали Александре прямо в сердце. Все это прощупывание пульса имеет смысл только в фильмах, в действительности же сразу замечаешь зияющую дыру под сердцем и пропавшую даром жизнь. Александра смотрела на Нильса широко раскрытыми глазами. Он расслышал осторожный всхлип кого-то из детей.
— Петер? Я все еще здесь. Меня зовут Нильс…
Голос его перебил:
— Тебя зовут Нильс, и ты полицейский. Я слышал! И я тебе сказал, чтобы ты шел к черту.
Глубокий решительный голос. Где же он прячется? В ванной? Почему Леон, черт бы его побрал, не смог достать план квартиры?
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Хочу, мать твою!
— Но я, к сожалению, не могу уйти. Моя работа заключается в том, чтобы быть здесь до самого конца. Что бы ни случилось. И я знаю, что ты это понимаешь. Наша с тобой работа, Петер, требует оставаться до самого конца, даже если это невозможно.
