— Нет.
— Ты точно знаешь?
— Абсолютно. У него Князь старшего брата увёл. Парень ещё подумал.
— А какие у него внешние данные?
— Знаешь, Эндрю, я многих на своем веку повидал, но этот — особенный. Он…
— Он может работать с Микки?
— Ты знаешь, я бы не хотел. Но думаю, может.
— Он знает о нас?
— Нет. Я специально не говорил ему. Эндрю поднялся.
— Ладно, я скажу ребятам. Он знает про перстни?
— Нет.
— Ну и тёмный же он у тебя, однако! Хорошо, пусть приходит.
Они вышли и пошли в разные стороны. Эндрю торопился к Гаральду, а Джон — домой.
Здание, где размещался штаб спецназа, было засекреченным охраняемым объектом, и при передвижении к нему за тобой наблюдали многочисленные камеры слежения со встроенными анализаторами биотоков; поэтому вход в здание для работающих здесь был беспрепятственным. Впервые входящий должен был вставить магнитную карточку-носитель биотоков, закреплённую «одобряющим сигналом» биотоков Гаральда, в специальное считывающее устройство; при считывании информация запоминался, и в дальнейшем человек воспринимался системой безопасности как «свой». Был у здания и ещё один плюс: система оповещения, встроенная в его оборудование, запросто находила любого человека в любой точке внутри штаба и передавала адресованное ему сообщение. Так случилось и на этот раз.
— Господин Морган, вас срочно вызывают к радиофону! — прозвучал металлический голос, «отретушированный» под женский, четко выговаривающий
каждую букву. — Повторяю: господин Морган, вас…
— Вас понял, — громко ответил Джон. — Иду.
В общей комнате он взял трубку радиофона.
— Морган.
— Джон, немедленно выезжай, — голос на том конце провода был неестественный, глухой и хриплый. — Сейчас же, с Микки не всё в порядке. Нужна помощь. Мы у дома Хэдмиша. Немедленно, Джон!
— Еду.
Положив трубку, он нервно застегнул пуговицу на воротнике. Интуиция говорила о неприятностях.
Дома у Генри снова было жарко. Отец пришёл домой раздосадованный и сообщил семейству неприятную новость: его уволили.
— Господи, но в чём же дело? За что, Майкл? — мать всё никак не могла поверить в реальность обрушившейся на семью беды.
— Молчи, жена. Сейчас всё делается не по справедливости и не за что-то, а просто так, из прихоти. Развелось этих поганцев, прости Господи. Ведь почему меня выгнали? У фирмы новый хозяин, из этих.
— Из каких «этих»?
— Ну, из этих, изумрудных. Понабирал себе красавцев молодых, а таких, как я, — под зад ногой. И знаешь, что я тебе скажу: слава Богу! Не хочу я
