У Чарли пересохло во рту. К несчастью, он пришел сообщить братьям, что нет никакой возможности получить еще одну отсрочку судебного заседания по обвинению Баджеттов в рэкете, ростовщичестве, поджоге и покушении на убийство.
Это означало, что Билли Кэмпбелл – тридцатилетний красавчик, восходящая рок-звезда и его гламурная мать Нор Келли – стареющая певичка кабаре, владелица популярного ресторана будут доставлены из места, где их прячут, и предстанут перед федеральным судом.
Своими показаниями они отправят братьев за решетку, где тем останется только любоваться фотографиями мамы, потому что они никогда больше с ней не увидятся.
Но Сантоли знал, что даже из тюрьмы Баджетты сумеют отдать недвусмысленный приказ, и Билли Кэмпбелл вряд ли споет еще хоть одну ноту, а его мать вряд ли еще когда поприветствует постоянных посетителей своего ресторана.
– Что-то ты чересчур напуган, давай уже, говори, – рявкнул Джуниор. – Начинай. Мы все обратились в слух.
– Да, – эхом вторил Эдди, промокнув глаза и шумно высморкавшись, – мы все обратились в слух.
Миновав Сиоссет по лонг-айлендской автостраде, автобус свернул в Мэдисон Вилладж.
Стерлинг последовал за Мариссой со школьной автостоянки под кружащими в воздухе снежинками. Мужчина в возрасте под сорок, с песочного цвета тонкими волосами, высокий, долговязый, из тех, кого мать Стерлинга назвала бы «дылдой», энергично замахал руками, призывая Мариссу:
– Сюда, моя конфетка. Поспеши. Почему без шапки? Простудишься.
Стерлинг услышал, как Марисса досадливо застонала и побежала к бежевому седану, припаркованному посреди полдюжины автомобилей, которые, на взгляд Брукса, выглядели скорее грузовиками, чем легковушками. На шоссе Стерлинг заметил множество подобных машин и мысленно пожал плечами – очередной сюрприз последних сорока шести лет.
– Привет, Рой, – буркнула Марисса, запрыгивая на переднее сиденье.
Стерлинг втиснулся позади между двумя крошечными креслами, явно предназначенными для очень маленьких детей. «Что еще они придумали?» – озадачился Стерлинг. Когда он был ребенком, мать держала его на коленях и иногда позволяла порулить.
– Как там наша маленькая олимпийская чемпионка? – спросил Рой.
Стерлинг отметил, что мужчина всячески старался проявлять дружелюбие, но Марисса никак не реагировала.
– Хорошо, – ответила она без тени энтузиазма.
«Кто этот парень? – гадал Стерлинг. – Вряд ли отец. Может, дядя? Дружок матери?»
– Пристегнись, принцесса, – попросил Рой нарочито веселым голосом.
