Заскрипело, зазвенело, застучало за окном. Это голос ручной тележки Сарана-абзея. Тележку толкает Фаим, она полным-полна огурцами. Позади тащится сам хозяин. За плечами у него на знаменитой пеньковой верёвке хорошо известная круглая корзина. Там тоже огурцы.
Когда тележка поравнялась с окном, Миргасим забарабанил по стеклу, крикнул:
— Фаим, дай огурец!
Фаим подмигнул, оглянулся на дядю и ответил:
— А тебе известно, почём на рынке огурцы? За один огурец можно три коробка спичек в обмен получить. Вот и сосчитай, если ты хотя бы всего половину огурца съешь, во что это нам станет, какой нам будет убыток!
А сам улыбается. У Фаима смеющиеся зубы, а у дяди лицо кислое, будто уксусом полито.
Далеко на лугу шагает по мокрой траве Фарагат. Ох как блестят его резиновые сапожки! За Фарагатом следует босоногий длинный Темирша, он волочит на верёвке упирающуюся козу, за козой бегут два козлёнка.
Миргасим смотрит на них и смеётся — похожа эта компания на картинку из бабушкиного сундука: бежит по реке маленький пузатый катерок, тянет за собой длинную баржу, а за баржой качаются лодочки.
Но погодите, погодите: почему все ребята на улице, а Миргасим дома? Потому что наказан. За что? За репу. Разве это правильно? Он одну-единую репину надкусил — и наказан. Другие сколько съели, а гуляют. Мама и слушать ничего не захотела.
«Завтра весь день дома сиди», — приказала.
«Но ведь я не один, все ребята репу дёргали».
«Ты за них не в ответе, за себя отвечаешь».
И вот он отвечает, сидит один-одинёшенек и смотрит в окно.
А дождь сеется, сеется. Резкий порыв ветра бросает в оконное стекло пригоршню брызг. Окно плачет. Небо плачет.
Вдруг Миргасим прильнул носом к стеклу. Он увидал Асию и Шакире. Девочки шли, накрывшись клеёнкой. Вдвоём они несли большую авоську, в авоське — куклы.
А позади девчонок с громким лаем скакал Чулпан. У каждого бревна ему хотелось бы остановиться, да боялся отстать от хозяйки.
Миргасим стукнул в окно, закричал:
— Э-эй, куда побежали?
— Эваку-ируем-ся-а-а!..
— Заче-ем?
— Асия от своего дедушки к Насыровым переезжает, ближе к школе.
Асия переезжает, а он тут сидит! Не увидит даже, как Черноушка встретит Чулпана.
«Если они подерутся, кто кого одолеет?»
Как подумал об этом, вскочил даже, сунулся было к двери.
Дверь не заперта, Миргасим не на привязи, почему бы и не убежать? Нет, это невозможно. Вот если бы заперли его, связали, уж нашёл бы он тогда способ вызволить себя из плена. Но как убежишь, когда дверь не на замке, когда тебе верят? Если сторожа нет, если руки и ноги свободны, бежать нечестно.
