Представляется по меньшей мере странным, что реальный план столь значительной военной операции (к тому же единственной по своим масштабам в действиях США и Великобритании в 1941-1945 гг.) явился на свет за столь краткий срок до ее начала (только 7 апреля Монтгомери был готов доложить о британской части плана!). Напрашивается объяснение, что именно выход войск России на государственную границу заставил действительно принять решение о вторжении во Францию - и по сути дела не для разгрома Германии, но для спасения как можно большей территории Европы от России.
Стоит привести здесь очень характерные суждения Уильяма Буллита, который в 1933-1936 годах был первым послом США в СССР, а затем стал послом во Франции. В мае 1938 года, когда так или иначе выявилась вероятность войны между Германией и Италией и, с другой стороны, Великобританией и Францией, он обратился к Рузвельту с призывом примирить враждующие стороны ради спасения Европы:
"Вы можете лучше, чем кто-нибудь другой, использовать тот факт, что мы являемся выходцами из всех наций Европы, а наша цивилизация - результат слияния всех цивилизаций Европы... что мы не можем спокойно наблюдать приближение конца европейской цивилизации и не предпринять последней попытки предотвратить ее уничтожение..." Ибо, заключал Буллит, "война в Европе может окончиться только установлением большевизма от одного конца континента до другого", а осуществленное Рузвельтом примирение европейских держав "оставит большевиков за болотами, которые отделяют Советский Союз от Европы. Я думаю, что даже Гитлер... примет Ваше предложение"65.
Именно такое геополитическое сознание определяло и стратегию Черчилля. Начавшаяся война между Германией и СССР-Россией, как показано выше, бесконечно радовала его, поскольку рождала надежды и на ослабление соперника по первенству в Европе, и на обезвреживание главного врага России.
Однако, когда к 1944 году стала очевидной близкая победа СССР, Черчилль выдвинул "программу", которой он и придерживался в созданной СССР-Россией ситуации согласно определению его самого "уничтожения военной мощи Германии":
"Решающие практические вопросы стратегии и политики... сводились к тому, что:
- во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой;
- во-вторых, надо немедленно создать новый фронт (Выделено мною.- В. К.) против ее стремительного продвижения (в этом и заключалось истинное назначение созданного в июне 1944-го "второго фронта"! - В. К.);
