За ужином, не удержавшись, Михал стал рассказывать дяде о головокружительных подвигах пирата. Мальчик так энергично размахивал руками, что нечаянно смахнул со стола хлеб.
— А почему Витек с тобой не пошел, — спросил Черник, — или Агнешка?
— Что же я, с девчонкой пойду? — возмутился Михал. — А Витек зубрила!.. Только сидит и зубрит, и зубрит…
— Я слышал, Агнешка ему что-то объясняла на кухне. Очень славная девчушка. Такая вежливая, обходительная. Пани Анеле она тоже очень нравится…
«Ну вот, она и дядьку сумела обворожить! — подумал Михал, уписывая один кусок хлеба за другим. — Что же говорить о Витеке? Но ведь предостерегал я его! Предупреждал! Ох, и хитрая она бестия!»
Последнее время Михалу не везло. А ведь поначалу, когда он приехал в Варшаву, все так удачно складывалось. Все к нему хорошо относились. Он подружился с Витеком. Они вместе гуляли по городу, разговаривали о всякой всячине… А сейчас будто кто-то сглазил, как сказала бы мама. Шафранцы его терпеть не могут. Медсестра тоже недолюбливает. Об учительнице и говорить нечего. И Петровские косо поглядывают на него, когда он заходит к Витеку. А все из-за этой ехидины — Агнешки! Во всем она виновата! Даже Витек и тот стал его чураться…
До сих пор у Михала не было настоящих друзей. Так уж получилось. В Лодзи, бывало, он придет из школы и работает до позднего вечера. Уроки он готовил как попало. Читал он редко. Иногда, если были деньги, шел в кино, а если не было, любил постоять у кинотеатра, послушать, что рассказывают зрители, выходя из зала, после сеанса. Иногда он шел за кем-нибудь и слушал, слушал, а потом дома перед мамой и малышами разыгрывал все, что слышал на улице. Смеху бывало!
Здесь все по-другому — только школа да школа. Одуреть можно! Он думал, что Витек будет ему настоящим другом, а тут — полюбуйтесь добрые люди! — Агнешка прибрала его к рукам!
Ну, посмотрим еще, чья возьмет! Всякому терпению есть предел. Надо Витека образумить. И ей нос утереть!..
На кухне, к великому разочарованию Михала, сидела одна Агнешка.
— Что, все долбишь?
— Много задали на завтра и карту надо начертить.
— Ну, и Витеку башку нагрузить, а туда хоть лопатой нагружай — не нагрузишь. И охота тебе!..
— Почему лопатой? Он смекалистый. Просто у него запущен материал, а в математике, знаешь, стоит немного пропустить — и ничего не соображаешь.
— Как не знать, — подтвердил Михал, а сам подумал: «Обвела его вокруг пальца. А этот осел дал себя околпачить». — Если бы он был смекалистый, он бы мигом все схватывал.
