— Наверно, произошло. И мне это совсем не нравится, — разволновалась пани Шафранец.
Она дождалась, когда медсестра вышла в коридор, и, не давая ей войти в комнату, стала шепотом излагать предшествующие события:
— Полчаса назад пришел почтальон. Я его всегда узнаю по звонку. Я подумала, нам посылка или письмо, потому что давно не было… А это прибыло письмо учительнице. Тоненькое. В голубом конверте. Доплатное. Я сразу подумала: что-нибудь нехорошее. И вот пожалуйста: молоко оставила на огне, а сама убежала. На что это похоже?..
— Как только учительница вернется, я дам ей капли. А на ночь чаю с малиной. Погода такая скверная, простудиться недолго…
— Да, да, в малину я тоже верю, — сказала пани Леонтина. — Что же у нее могло случиться?
— Мало ли с людьми бед случается! — вздохнула пани Анеля. — Чего только не насмотришься за день в больнице… Если учительница мне скажет, и вы узнаете. Конечно, если это не секрет.
Медсестра всегда любила поговорить с людьми, узнать, что делается вокруг, но никогда не сплетничала и секретов не выдавала, особенно если ее об этом просили. «Буду нема, как могила!» — говорила она, и это было надежней самой страшной клятвы.
Михал побывал на улице Краковское Предместье, спустился эскалатором вниз и по набережной вернулся домой.
— На сегодня достаточно! — заявил он Витеку и сел переписывать задание по языку.
— Ну, как дела с математикой? — спросила Петровская, заглянув в кухню.
— Витек туп, у него нет способностей к математике, — ответил со всей откровенностью Михал.
— И что же, он не приготовил уроки? — не на шутку испугалась пани. Ирена.
— Все сделано, можете проверить, мама, — успокоил ее сын.
— Главное — помогать друг другу! Верно, Витек? Ты — мне, я — тебе! А то пропадешь ни за грош. Правильно я говорю?
— Парнишка он неплохой, но больно языкастый, — сказала Петровская мужу.
«Если уж это языкастый, то что бы мама сказала, если бы все слышала», — подумал Витек.
Раздался звонок. Витек побежал открывать.
— Я оставила ключ дома, — виновато проговорила учительница. — Спасибо, Витек. — Она была совершенно спокойна и даже улыбалась. Потом изменилась в лице и испуганно спросила: — Молоко выбежало? Пригорело, наверно?
Витек кивнул:
— Я поставил кастрюльку на окно.
— Спасибо, Витек, — снова поблагодарила учительница и пошла к себе в комнату.
…Секрета никакого не было. Да если бы и был, рано или поздно все бы узнали, что к пани Толлочко приезжает племянница, дочь ее двоюродной сестры. Из Жешува.
