Андрасси проклинал все на свете. Улочка, другая улочка. Выйдет ли он когда-нибудь из них? Он прошел под один из сводов. От побеленных известью стен исходил кисловатый запах. Это была уже не Италия, а какая-то алжирская или тунисская касба. За железной решетчатой калиткой открывался вид на двор, выложенный плиткой, таинственный, как колодец, свежий, будто только что раскрытый гранат, двор, уставленный глиняными кувшинами, с пенившимися в них темно-зелеными листьями каких-то экзотических растений, на которые явно никогда не попадало солнце, — такого они были зеленого цвета, встречающегося разве что в сердцевине некоторых луковичных растений или на сгибах корней. И ничего. Никого. Где-то далеко — удары молота…
Затем слева внезапно открылась стена и вновь появился Капри, как комната, в которой открыли ставни: море, пароход, гудки такси, радио со своим музыкальным винегретом и на террасе — официант в белой куртке, расставлявший столы.
Затем улочка снова изогнулась дугой и закончилась перед церковью. С высоты церковных ступеней Андрасси еще раз быстро осмотрел площадь. Люди в голубом, люди в желтом, жесты, объяснения, трижды пустые, но искренние, страстные, женщина с тремя рядами жемчуга на рыбацкой блузе, глухонемой в красном колпаке, старый Танненфурт и Висконти-Пененна, приветствующие друг друга, один, щелкнув каблуками, другой — неестественно выпятив вперед негнущийся бюст и неподвижное бритое лицо. Но где она? Она! Ее не было! Ни улыбки, ни взгляда.
Андрасси пересек площадь, углубился в переулок, вернулся, все очень быстро, он был единственным спешащим человеком в этой толпе, вяло передвигающей ноги. Он спешил, неся в себе беспокойство и озабоченность, написанные на его лице. Кто-то схватил его за локоть.
— А я было подумал, что мимо меня лошадь какая — то мчится, или олень, или локомотив. Ничего подобного: идет мой друг Андрасси.
Из-за столов одной из террас появился Станнеке Вос.
— Ты два раза прошел рядом и не заметил меня.
Вос уже испытал влияние среды: этот голландец, этот сын Фризы вовсю жестикулировал, вздымал вверх указательный палец и размахивал большим пальцем.
— Риф, раф, руф мимо меня, туда-сюда, прямо сквозняк, да и только. Ты ищешь бордель? Нет тут борделя, старина. Выпьешь что-нибудь?
— Нет, — отказался Андрасси. — Мне уже пора возвращаться.
— Нет. Ты только посмотри на эти груди, — указал Вос, провожая взглядом прошедшую мимо них женщину с задорно оттопыривающейся блузкой.
