— Понимаете, я не хотел бы… — в шутливом тоне начал Форстетнер.
А в это время Восу удалось тихонько объяснить ситуацию Андрасси:
— Вы пришли как раз кстати. А то бы она меня изнасиловала. Я уже исчерпал все отговорки.
Затем уже громче он спросил:
— Виски? Два? Три? Мы еще даже первую бутылку не прикончили.
— Станни, — сказала миссис Уотсон.
— Мейджори, — в тон ей ответил Вос.
— Ах! И я тоже не могу удержаться, я тоже хочу называть вас Мейджори, — проговорил Форстетнер фальшивым голосом, делая ласкательные жесты, словно кукольник, поглаживающий безделушки. — Мейджори! А еще лучше звучит на восточный манер: Мей Пери, моя красавица.
Но «моя красавица» села на диван, обитый зеленым репсом, и сделала вид, что ничего не слышит.
— Мейджори — моя Пери, — повторил Форстетнер.
Она в конце концов одарила его вымученной улыбкой. У миссис Уотсон всегда был такой вид, будто она только что проглотила ужасно горькое лекарство.
— Красавица, — сказала она. — Ты слышал, Станни?
— Причем бесподобная! — с энтузиазмом подхватил Станни.
— Послушайте! — воскликнул Форстетнер после нескольких порций виски. — У меня возникла одна идея.
— Одной ей, наверное, скучно, — заметил Вос.
— Идея, как нам провести этот вечер. Вместо того чтобы скучать у себя дома, поодиночке, лучше пойти сейчас в пиццерию. Я приглашаю.
Пиццерия — это в Италии почти то же самое, что во Франции бистро.
— Сю-кю-кю! — одобрительно закричал Вос.
Но Мейджори стала возражать. Было уже около восьми вечера. Ее кухарка скоро приготовит ужин. Так что лучше остаться у нее. Это было бы замечательно. Две миленькие парочки! Андрасси нашел это выражение немного… Но Форстетнер посчитал это уловкой.
— Да, да, я же все понимаю…
Он явно жеманничал.
— Вы просто не хотите, чтобы вас видели со мной.
Позвали кухарку. Она тут же поддержала Форстетнера. Нет, нет, конечно же, мадам может выйти в город, ужин еще не готов, она опаздывает, да и продукты, в основном, такие, что их вполне можно оставить на следующий день.
— Вот видите!
И они все отправились в путь, а кухарка принялась названивать нескольким близким родственникам, которых она регулярно подкармливала за спиной у миссис Уотсон, да еще двоим-троим дальним родственникам, которым она была кое-чем обязана.
Площадь еще бурлила, в кафе было полно народу. Они встретили там леди Амберсфорд и леди Ноукс. Миссис Уотсон представила им Форстетнера, который демонстрировал столь явную радость, что всем стало неловко. Он тут же пригласил леди, боясь, как бы они не оказались заняты где-то в другом месте. Разумеется, они были свободны. Когда они слонялись по площади часов в восемь-девять, у них всегда теплилась надежда, что кто-нибудь их пригласит поужинать.
