Потом она принесла чистое полотенце, тщательно вытерла его и завернула в халат. Он сел на бортик ванны, спиной к ней, она — рядом на табуретку. Она ласково потрепала его полотенцем по волосам, вроде бы вытирая, и опустила руки. А он сидел рядом, но был такой одинокий, такой далекий и вместе с тем — такой родной, с таким знакомым загривочком, ложбинкой между лопатками, куда так удобно утыкаться носом во сне…
Не выдержав, она притянула его к себе, и он легко, как будто только этого и ждал, передвинулся с бортика к ней на коленки. Она обняла его, уронив мокрое полотенце на пол и не заметив, а он вжался в нее, положив руки поверх ее рук: большой голый мужчина, разменявший пятый десяток, а потому с брюшком, нелепо тощими ногами и редеющей шевелюрой на коленках у маленькой в мокром халате женщины с большими детскими глазами и уставшими женскими руками, неумолимо выдающими возраст. И уже больше ничего не существовало в этом мире: ни ванной комнаты, ни квартиры, ни города; не было ни больных, ни здоровых людей, не было ни горя, ни счастья — только спокойный полет планеты по орбите и двое — мужчина и женщина — приникшие друг к другу и на мгновение обретшие покой.
“Privet Tatyana!
Jalka chto mi stoboipoznakomilis nimnochka pozna.. ya bil v Rossii 14–17 marta na seminar. Teper tolka priedoi oktyabr. Svobodnoe veremya mala, no ya mnogo chitau i chtau.. ochi loblo xodojestvenoe literatrora — Tolstova, Torginev, Chexov, standal, Balzak, RomanRolan,Herman Hesse i Milan Kondra.
Ya kajdi den malo govoru lodiam i mne eto ne hvataet….Ya ni mogo pisat na roskom bokve
potomochto net o menya ruski redakter,no ti mojesh pisat na roskim bokvami..ya mogo chitat.
Bila ti za granitsa?Pichi svoi nomera..pozvaniu pogavarim…poka.
Alvand Hamedan”
Татьяна простудилась.
Сидела безвылазно дома, ставила на ночь горчичники и не успевала менять носовые платки. Но, несмотря на физические страдания, на душе у нее было легко. Вся эта нелепая истеричная поездка казалась ей не более чем страшным сном. Внутри где-то она все же чувствовала, что что-то в ней изменилось, но боялась спугнуть это ощущение.
От нечего делать она подолгу сидела в Интернете. Искала информацию о международной обстановке, вооружении, войнах. И это занятие все больше затягивало ее, заставляло о многом задуматься.
Андрей во всем оказался прав. Он во всем был прав. Татьяна пролистывала страницу за страницей, и ей становилось все страшнее. Она как будто очнулась и впервые посмотрела вокруг. И выходило так, что, кроме старательно обрисованного глянцевыми журналами мира бутиков и косметических новинок, карьерного роста и дорогих машин, был еще один и гораздо более значительный мир, в котором продолжалась гонка вооружений, люди убивали друг друга и в детских домах плакали дети-сироты.
