note 9 Иногда все трое собирались на день рожденья их общей бабушки, Елены Андреевны: тридцатого июля, на даче. Порой кто-то из троих отсутствовал — или Митя по рассеянности или Сергей из-за важной (все его командировки были «важными») поездки. Старушка аккуратно и элегантно одевалась, любила повспоминать свою петербургскуюе юность, родив сына Антона уже почти под сорок, она всем своим внукам годилась в прабабушки, и, пристально поглядывая на окружающих своими длинными светло зелёными глазами в жёлтую крапинку, так иронично улыбалась, будто давала понять — она знает давно всем людям — и несомненно, и внукам своим! — цену. Невысокая цена, нужно признать с грустью.
И только Сергей считал Елену Андреевну своей.
— Моя бабушка, — говорил он Наталье, — она мне и отца и мать заменила. Ты нашего отца знаешь… Наташа несколько обжалась за их вторую бабушку, Клавдию Тимофеевну.
— Ты её совсем мало видишь, и не представляешь даже, какая она хорошая.
— Блинчики она вкусно готовит. Факт.
— Обжора!
— А ты-то!.. …А такие худые и брат, и сестра, но для девушки Наталья высокая, Сергей же — средненький, щупловатый, хоть и жилистый, он сутулится и когда стоит, разговаривает, то коленкой острой дёргает — точно внутри у него всегда звучит нервная музыка. Но что-то в тебе, Серёжка, есть, что-то — есть. Наталья щурится. Ну, не удивительно ли, что, несмотря на различный цвет глаз: у Сергея — синие, у Наташи — светло-карие, ореховые, у Мити — зелёные,
— щурятся они все одинаково. Как бабушка Елена.
Митьку воспитала Юлия Николаевна: такая мощная старуха, как выражается сам Митяй.
Наталья отогнала комара, почесала ногу, приподняв оранжевую юбку чуть выше колена. И засмеялась.
note 10
— Комары…
— Ну, и не вижу ничего смешного.
— Так вот, Серёга, бабуля рассказывала, что мама наша ушла от отца потому, что ей, когда она осталась в городе, не поехав с ним на дачу, а ты, выходит, был здесь, с папашей, в общем, она была дома одна, а бабуля гуляла со мной в парке…
— Помню, тоже с тобой гулял. У тебя капор был смешной, какой-то старомодный. С бантом! И сумочка.
— …И какая-то женщина, тётка, приносит нашей мамульке записку, вам говорит, просили передать, и тут же исчезает, а в записке — ваш муж такой-то, пока вы в городе болеете, наверное, или ребёночек у вас младший болеет, а ваш супруг косой изменяет вам на даче с такой же точно уродиной кривой…
— Это он мог.
— …Я сама записку не читала, но бабушка рассказывает, что она была написана печатными буквами на листочке в клеточку, то есть из тетрадки вырванном. И мне, знаешь, что обидно? Отец-то косит совсем незаметно.
