– Любопытно. Мир без теней. Ничего не понимаю. И абсолютно ничего не помню.
Он немного помолчал и добавил:
– Мне нужно подумать.
– Наконец-то! – насмешливо произнес грудной женский голос. – Я уж было решила, что ты не наделен такой способностью.
Ермаков взял девушку за плечи и развернул ее лицом к себе.
Его руки сжимали хрупкие девичьи плечи, на него глядели синие огромные глаза. Они смотрели на него очень серьезно, но в их глубине время от времени вспыхивали золотистые огоньки. Ее симпатичный носик был слегка наморщен, словно она старалась не рассмеяться в голос. На вид ей не больше шестнадцати, но она хорошо сложена для своего возраста и красива особой девичьей красотой. Затем в ее облике что-то стало меняться, девушка словно сразу повзрослела на несколько лет, ее красота стала более зрелой, и Ермаков ощутил под своими пальцами тугие налитые плечи молодой женщины. В одежде этой странной незнакомки также происходили непрерывные изменения. Одежда при этом меняла не только форму и цвет, но даже фактуру ткани, временами из плотной превращалась в полупрозрачную. И хотя эти изменения происходили очень быстро, едва заметно для обычного глаза, Ермаков успел рассмотреть высокую, идеальной формы грудь, узкую талию и длинные стройные ноги.
– Стой тихо, – повторил Ермаков. – У меня мельтешит от тебя в глазах.
– Так будет хорошо? – спросила женщина, приняв первоначальный вид.
У Ермакова пересохло в горле, и он нашел в себе силы лишь кивнуть ей. Господи, до чего же она красива! Он неотрывно смотрел в ее глаза, тонул в них, умирал и снова рождался. Он испытывал в эти мгновения нечто совершенно немыслимое, непередаваемое, от чего можно было умереть. В нем жили одновременно страх и восторг, ведь он держал ее в руках, его пальцы ощущали ее гладкую кожу, от нее пахло травами и лесной земляникой, и он мог так стоять целую вечность, пока не остановится сердце. Одновременно ему было страшно, невыразимо страшно, что это всего лишь фантом, мираж, мимолетный сон, и стоит попытаться прижать эту девушку к себе, как она тут же исчезнет, растает бесследно, ведь в этом странном мире нет даже теней. И он не хотел просыпаться, зачем ему жизнь, в которой нет этой женщины?
– Я сейчас умру, – пробормотал Ермаков и с большим усилием отвел взгляд в сторону. – Ты слишком красива. Я и не представлял, что такое бывает. Даже в кино таких не видел.
Он попытался вспомнить, что такое кино, но это ему так и не удалось.
