Ее опять замутило.
— Милорд…
— Элизабет, возможность объясниться будет предоставлена вам позже, — процедил Натаньел сквозь стиснутые зубы, а затем обрушил всю силу своего гнева на сэра Руфуса: — Теннант, я на время возьму вашу коляску, чтобы доставить Элизабет назад, в Хепворт-Мэнор! Ваш грум вернет ее позже…
— Послушайте…
— Теннант, если не хотите, чтобы я сию же секунду вызвал вас на дуэль, настоятельно рекомендую не пытаться спорить со мной! — Натаньел все больше распалялся. Больше всего на свете ему хотелось нанести своему сопернику хороший удар, применив на практике навыки, приобретенные на боксерском ринге. Он успел завоевать известную репутацию среди боксеров-любителей. Теннанту это было прекрасно известно, на что указывала его внезапная бледность.
— Дуэли запрещены королем! — запинаясь, пробормотал он.
Натаньел невесело улыбнулся:
— Хорошо, что здесь нет никого из членов королевской семьи, они ничего не узнают, верно?
— Натаньел…
— Элизабет, я уже предложил вам отложить объяснения на потом. — Его негромкий голос совершенно не вязался с мертвенной бледностью лица и взглядом, исполненным крайнего презрения.
— Но…
— Немедленно замолчите! — Натаньел был так зол — и на Элизабет, которая по своей наивности поставила себя в такое двусмысленное положение, и на Теннанта, который воспользовался ее неопытностью, — что боялся совершенно потерять самообладание.
Будучи единственным сыном любящих родителей, в детстве Натаньел был своенравным и вспыльчивым. Смерть родителей стала для него тяжким ударом. Потом он долго жил в семье своего дяди, лорда Бастиана, и невольно перенял его самоуверенность и надменность. Дружба с Гейбриелом Фолкнером и Домиником Воном также многому его научила. Он привык сдерживать свои порывы и в большинстве случаев вести себя так же равнодушно, как и двое его лучших друзей. Но, застав Элизабет в объятиях Теннанта и увидев, как Теннант пылко целует ее, он настолько забылся, что у него руки чесались избить Теннанта до полусмерти, а затем встряхнуть Элизабет так, чтобы у нее застучали зубы. Или немедленно переспать с ней, чтобы у нее не осталось сомнений, кому она принадлежит! Последнее, впрочем, совсем никуда не годилось.
— Пойдемте, Элизабет, — отрывисто приказал он. Дождавшись, пока она робко подойдет к нему, он крепко взял ее за руку и снова развернулся к своему сопернику. — Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если вы не станете наведываться в Хепворт-Мэнор до тех пор, пока я сам не уеду оттуда.
