— Может быть, если я поведаю вам печальную историю о том, как мои отец и мать утонули, пересекая Атлантический океан, когда мне было всего семнадцать лет, в вас пробудится такое же сочувствие ко мне? — буркнул он.
— Значит, вот что с ними случилось? — негромко спросила она.
Он склонил голову:
— Да.
— Это настоящая трагедия… — тихо проговорила она, и на лицо ее словно набежала тень.
— Очевидно, все же не такая большая, чтобы заслужить ваше сочувствие, — фыркнул Натаньел.
— У вас есть тетя Гертруда, которая поддерживает вас, а у сэра Руфуса, похоже, нет никого, — заметила Элизабет.
Натаньел снова помрачнел:
— Какая вы мягкосердечная!
— Милорд, я такая, какая есть.
— И своевольная к тому же! Вы любите поступать по-своему!
Элизабет лукаво улыбнулась:
— Да, именно так я живу последние несколько недель!
Натаньел пожалел, что сам не обладает такой свободой выбора. На нем, обладателе графского титула, лежало бремя огромной ответственности…
— В таком случае позвольте мне откланяться! — Он круто развернулся и зашагал к дому.
Гладя ему вслед, Элизабет не могла не восхищаться его статной фигурой… На майском солнышке его волосы приобрели оттенок благородного золота. Густого, шелковистого золота, которое так хотелось перебирать пальцами…
Элизабет тяжело вздохнула, зная, что ее вновь пробудившийся интерес к сэру Руфусу Теннанту пробил еще одну брешь в ее отношениях с графом.
Возможно, это и к лучшему. У них с Натаньелом Торном нет и не может быть никакого будущего, независимо от того, кто она такая — компаньонка его тетушки или леди Элизабет Коупленд. Можно лишь надеяться, что они не расстанутся врагами, когда придет время. Она…
— Я уж думал, он никогда не уйдет!
Элизабет настолько погрузилась в свои мысли о лорде Торне, что даже не заметила, как к ней приблизился еще один человек. Резко вскинув голову, она увидела сэра Руфуса Теннанта, сидящего верхом на Лучике. Тень от шляпы скрывала выражение его бледно-голубых глаз, хотя, судя по его словам, он уже довольно давно следил за ними.
— Как приятно снова видеть вас, сэр Руфус! — воскликнула Элизабет, пряча досаду за напускной теплотой. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы понять, что она совсем не рада назойливому поклоннику, хотя он, возможно, сумеет раскрыть некоторые тайны, связанные с гибелью ее матери.
Сэр Руфус ловко спешился и, сняв шляпу, слегка поклонился:
— Я как раз ехал в Хепворт-Мэнор в надежде поговорить с вами. — Он снова нахлобучил шляпу на свою черную шевелюру.
