— По-моему, самая разумная и восприимчивая из трех — мисс Ратлидж, — отрывисто ответил он наконец.
На лице Элизабет отразилось легкое удивление.
— Значит, вы прежде всего ищете в будущей жене разум и восприимчивость?
Натаньел понимал, что сам завел разговор на опасную тему, и все равно ему казалось до странности безвкусным обсуждать достоинства или недостатки своей будущей жены с молодой женщиной, которую ему уже доводилось страстно целовать.
К счастью, он был спасен от дальнейшего обсуждения, потому что заметил нового гостя, который явно направлялся к ним.
— Вижу, ваш поклонник наконец прибыл и сразу же устремился к вам, — презрительно протянул он, наблюдая, как соседи, много лет не видевшие Теннанта ни на одном светском приеме, то и дело окликали его и вступали с ним в беседу.
Элизабет, которая тоже заметила сэра Руфуса, отчаянно искала способ уклониться от встречи с ним. Случайно взглянув на лорда Торна и заметив его насмешливую гримасу, она решила не выдавать себя и встретила подошедшего Теннанта лучезарной улыбкой. Разумеется, он выглядел далеко не так превосходно, как граф, но казался вполне привлекательным в черном сюртуке и белоснежных, пусть и не таких модных, как у Натаньела, рубашке и шейном платке.
— Как приятно снова видеть вас, сэр Руфус! — Она элегантно присела в книксене, когда он повернулся к ней после того, как сухо поклонился лорду Торну. — Позвольте еще раз поблагодарить вас за розы, которые вы прислали мне вчера. — Даже не глядя на Натаньела, Элизабет почувствовала, как тот удивился. Очевидно, он не знал о вчерашнем букете. — Я поставила их у себя в комнате в надежде, что там они простоят дольше, — нарочито любезно продолжала она.
— Я сам вырастил их у себя в оранжерее, — отрывисто отозвался сэр Руфус, очевидно польщенный ее словами.
Натаньелу совсем не понравилось увлечение тетушкиного соседа цветами. Еще меньше ему понравилось, что сэр Руфус послал букет молодой женщине, с которой познакомился всего несколько дней назад. Ведь это неприлично! Если только, разумеется, Теннант не питает серьезных намерений по отношению к Элизабет…
— Белые розы такие красивые, — продолжала Элизабет.
Белые розы? Теннант прислал Элизабет белые розы?! Может быть, в знак ее чистоты и невинности? Боже правый, кто бы мог подумать, что Теннант такой романтик! Натаньел не мог припомнить, когда он в последний раз посылал женщине цветы, да и дарил ли он когда-нибудь цветы вообще.
