Эш чуть склонил голову в почтительном поклоне и утопил привычный сарказм в любви к этому старому чудаку.
— Я только что приехал и хотел переодеться, но твой дворецкий сообщил, что у тебя ко мне какое-то срочное дело, которое не может ждать, и я должен поторопиться.
— Не только это! Я не могу попусту тратить время, которого у тебя предостаточно.
— Я использую наилучшим образом каждый день, дед, — мягко возразил Эш.
— Как ты смеешь?! Ты впустую тратишь свои ночи, и подозреваю, что вообще не видишь утра, с тех пор как вернулся из Индии. Ты мой позор, Эш. Я получаю рапорт за рапортом о твоих безрассудствах в Лондоне и удивляюсь, что ты стоишь передо мной, не сгорая от стыда.
Спина Эша выпрямилась и напряглась, он понимал, что это лишь начало нравоучительной лекции.
— Я сожалею, что ты принимаешь мое поведение так близко к сердцу. Но сплетни могут искажать истинное положение…
— Неужели? — Дед подошел ближе, прерывая его. — Так это неправда? Меня дезинформировали? Ты образец морали и на собственном примере показываешь, каким должен быть джентльмен? Так, мой мальчик?
Эш колебался, услышав что-то новое в тоне старого джентльмена. Отчаяние? Ложь была невозможна.
— Нет, дед, тебя информировали верно.
Между ними возникло напряженное молчание. И сердце Эша болезненно сжалось при виде разочарования, которым наполнились блеклые глаза деда.
— Именно поэтому я потребовал твоего немедленного приезда из города.
«Ну вот, началось. Вступление закончилось, и мы переходим к сути того, что действительно беспокоит его».
— Я умираю.
Шок пронзил Эша, когда он услышал это жесткое заявление. Он застыл на месте. Его дед постарел, это так, и выглядел чуть беспомощнее, чем прежде, но заявить, что он на гране могилы? Наконец Эш нашел в себе силы ответить.
— Это доктор Макаллистер сказал? Ты… болен?
Нетерпеливый жест прервал неловкую попытку выказать сочувствие и остановил последующие вопросы.
— Ненавижу докторов, и, слава Богу, я здоров. Разве ты глух и слеп! Неужели я выгляжу смертельно больным?
— Ты только что сам сказал, что умираешь. И я задал логичный вопрос.
— Мы все смертны, и не надо на меня смотреть такими сочувствующими глазами. Я куда сильнее, чем другие мужчины в моем возрасте, и у меня еще все работает.
— Рад это слышать.
Эш едва удержался от улыбки.
— Придержи язык! — Старый Блэкуэлл расправил плечи, и Эш уловил отблеск того грозного молодого мужчины, которым дед был когда-то. — Просто я ближе к концу жизни, чем хотел бы признать! И прежде чем меня вынесут отсюда, желаю понять, кто взвалит на себя печальнейшую пародию наследства.
