Артемка пошел вслед за сторожем по коридору. Узнав, что дед — сторож, Артемка перешел на «ты»:
— Кто это тебе, дед, шишку набил?
— Шишку? — Дед провел рукой по голове и добродушно ответил: — Она у меня, хлопче, отроду тут сидит. Только раньше ее волосья закрывали, а теперь волосья, понятное дело, вылезли.
— А тот негр, чего он плачет?
— Роли не дают, вот он и плачет.
— А тебе дают? — спросил Артемка, думая таким образом узнать, что такое роль.
— Моя роль — в колотушку стучать да смотреть за вашим братом, чтоб чего не сперли.
— А разве крадут?
— А то кладут? — Дед показал на дверь: — Сюда вот иди, тут он.
На двери, как и на Артемкиной вывеске, надпись была сделана от руки и тоже, вероятно, разведенной в воде сажей: «Дирекция».
Артемка приоткрыл дверь. За столом сидел смуглый человек с горбатым носом и щелкал на счетах.
— Чего тебе, мальчик? — спросил он сюсюкая.
— Пантомиму принес за приличное вознаграждение, — сказал Артемка и подошел к столу.
Мужчина взял книгу, внимательно осмотрел ее:
— Где ты нашел?
— В песке, на берегу.
— О, хороший мальчик, хороший! Ну, иди.
— Куда?
— Домой иди, чтоб мама не беспокоилась.
— А вознаграждение? — удивился Артемка.
В свою очередь, удивился и мужчина:
— Какое вознаграждение?
— Приличное, вот какое! — ответил Артемка.
— А-а! — вспомнил хозяин. — Можно, это можно.
Он обмакнул перо, что-то написал и подал Артемке маленький листок бумаги.
— Что это? — спросил Артемка, недоверчиво глядя на листок.
— Контрамарка. Придешь сегодня вечером на галерку. Бесплатно.
— И все?
— Все, — ответил хозяин.
— А деньги?
— Деньги? — У хозяина поднялись вверх брови, выпучились, как у рака, глаза. — О, какой нехороший мальчик, какой нехороший мальчик, тца-ца-ца!..
Артемка вспомнил, каким видел себя в зеркале, и пошел к двери.
Нельзя сказать, чтобы Артемка очень огорчился. Конечно, деньги ему пришлись бы кстати: он отощал, да и поизносилось на нем все. Но попасть на представление в цирк тоже неплохо.
Едва стало темнеть, как Артемка ходил уже вокруг цирка и заглядывал во все щели. Было рано, в цирк не пускали даже с билетами, не то что контрамарочников. Но, когда стемнело, со всех сторон к цирку повалил народ. Зазвонили в колокольчик, и люди стали занимать места. Те, кто был одет получше и от кого приятно пахло, пошли через нижний вход, а прочие полезли вверх по лестнице. Артемка тоже взобрался по лестнице и предъявил листок. Билетер поднес контрамарку к самым глазам, подозрительно оглядел Артемку, но все-таки пропустил.
