Рейнло с ранней юности не испытывал робости в обращении с женщинами, но сейчас нерешительно обнял Антонию за плечи. Она вздрогнула, и лицо ее омрачилось.
— Чего вы хотите? — В резком голосе Антонии не слышалось обычной язвительности. — Мы в моей спальне. Касси всего в нескольких футах от нас. Она слаба, но не глуха. Если вы думаете, что сможете овладеть мной здесь, вы просто глупец.
— Мисс Смит, ваши подозрения обижают меня, — с улыбкой отозвался Рейнло, притягивая к себе.
Ее тепло всколыхнуло в нем жаркую волну желания. Рейнло тосковал по Антонии, но лишь теперь он понял, как сильно ему недоставало ее.
— Я не причиню вам зла.
— Вы лжете.
— Часто, — легко согласился Рейнло. — Но не в этот раз.
— Я не в том состоянии, чтобы сражаться с вами, — пробормотала мисс Смит, опуская голову Рейнло на плечо.
Казалось, эта женщина создана для него, так приятно было сжимать ее в объятиях.
— Знаю, — уныло кивнул маркиз.
Ну почему из всех женщин на земле Антония единственная, кому удается пробудить в его душе рыцарские чувства?
— Но легкая победа над вами не доставила бы мне радости. Я подожду, пока вы наберетесь сил для следующей баталии.
Антония уткнулась лицом ему в плечо и прерывисто перевела дыхание, словно впервые за много дней ей удалось вдохнуть полной грудью.
— Вы порочный дьявол, Рейнло.
— Истинная правда, — мягко признал маркиз, крепче обнимая Антонию за плечи.
Она шевельнулась, но не отпрянула, а лишь теснее прижалась к нему.
Рейнло ожидал новых уничижительных замечаний, но Антония молчала. Не пыталась она и высвободиться.
В комнате не было камина, однако день выдался довольно теплый для начала мая. Покорная, кроткая, Антония притихла в объятиях Рейнло. К исходившему от нее аромату цветущих полей примешивался легкий запах пота. Это головокружительное сочетание пробуждало волнующие воспоминания.
Повернув голову, Рейнло уткнулся подбородком в мягкий узел волос Антонии. Он никогда не прикасался к женщине, желая лишь утешить ее. Если не считать Элоизы, но тогда он был еще мальчишкой.
— Вы плачете? — прошептал он после долгого, на удивление мирного молчания.
— Нет, — произнесла Антония сдавленным голосом, пряча лицо на груди маркиза.
Она робко обняла Рейнло за талию, словно боясь, что он отстранится.
Как будто он был на это способен.
Рейнло никогда не трогали женские слезы. Слишком много слез ему довелось увидеть на своем веку. Достаточно вспомнить его матушку, которая любила прибегать к этому оружию и пользовалась им весьма умело. Признаться, в искусстве заливаться слезами мать Рейнло превосходила всех знакомых ему женщин — а маркиз встречал истинных мастериц.
