Набравшись смелости, она спросила служанку, как чувствуют себя остальные гости, втайне надеясь услышать хорошие новости о Рейнло. Но изнуренная горничная, вынужденная работать за троих, сказала лишь, что большая часть прислуги заболела. Антония и без того это знала.
Быть может, Рейнло уехал? Все, кому посчастливилось не заразиться, покинули усадьбу, как только узнали об эпидемии.
Ей следовало бы почувствовать облегчение, оттого что она больше не видит Рейнло, но Антония, к своему стыду не испытывала радости.
В серой череде дней, заполненных заботами о Касси, волнующая сцена у ручья потускнела в ее памяти, превратившись в зыбкое воспоминание. Казалось, все это случилось с кем-то другим. Быть может, в пьесе, разыгранной на театральных подмостках. В сравнении с отчаянной борьбой за жизнь племянницы даже страсть к Рейнло и сожаления о встрече с ним утратили свою остроту.
Несмотря на все труды и старания Антонии, Касси слабела с каждым днем. Жизнь в ней едва теплилась. Как могла юная жизнерадостная женщина так быстро угаснуть? Таинственная неизлечимая болезнь подтачивала ее силы. При мысли об этом Антония в ярости скрежетала зубами. Одна лишь ярость придавала ей мужества держаться, видя, как день за днем Касси тает.
Антония терзалась сомнениями, не послать ли за мистером Демарестом. В конце концов, она решила не извещать Годфри: если лихорадка окажется смертельной, Касси умрет задолго до того, как прибудет ее отец. Лучше вместе с Беллой продолжать бороться за жизнь больной, надеясь, что молодость и сила Касси помогут ей победить болезнь.
Антония неустанно молилась. Она шептала молитву, пока слова не начинали превращаться в бессмыслицу. «Господи, пожалуйста, не дай Касси умереть. Господи, пожалуйста, не дай Касси умереть». Но, несмотря на отчаянные мольбы компаньонки, силы Касси все убывали. Антония с горечью заключила, что Господь глух к просьбам таких закоренелых грешниц, как она.
Покинув конюшню, Рейнло зашагал к Пелем-Плейс. Он вошел в дом через комнату для слуг. Так было удобнее, а маркиз предпочитал не придерживаться условностей в тех случаях, когда условности не приносят ощутимой пользы.
Когда Рейнло был ребенком, его беспутные родители не делали особого различия между прислугой и членами семьи. Более того, старшие слуги свысока посматривали на Чаллонеров, о которых ходила дурная слава. Разумеется, старшие слуги долго не задерживались в Кеддон-Холле. Поддерживать порядок в доме, где обитала беспорядочная толпа детей, собак и нахлебников, включая любовниц отца семейства, было весьма непросто.
