– Подожди, у меня в левом кармане на рукаве коробка с промедолом. Ширни мне два тюбика в правое бедро.
Батон сделал инъекции и уполз в свой окоп, вызывать их нештатного фельдшера. Серега, как мог, обработал рану и, покачав головой, уполз к другим раненым.
Скоро Седому стало легче, и он зашевелился в окопе, укладывая поудобнее свое большое тело.
– Макосей, б…дь, убери снайпера!
– Командир, я не вижу его! Он бьет откуда-то из кроны дерева, и заснеженные ветки скрывают его.
– Я вижу! – вдруг отозвался из своего окопа Сыч. – Но только ногу до колена, все остальное скрывает ствол дерева. Он сидит на ветке.
– Ну, так всади ему пару-тройку пуль в колено, и он больше не сможет стрелять! – сказал Седой.
– Сейчас попробую! – отозвался Сыч, шевеля стволом винтовки.
Он выстрелил подряд три раза и откатился от амбразуры, которая тут же брызнула осколками камней.
– Один раз попал точно! – крикнул он.
– Нужно наверняка! – тихо проговорил Седой. – Одно попадание может быть касательным. Макосей!
– Нет, командир, с моей позиции его не видно!
– Сыч, снайпера нужно добить! – повысил голос командир.
Сыч вернулся к амбразуре и удивленно произнес:
– Он теперь вроде как висит. Наверное, привязался к дереву. Нога в крови.
– Стреляй еще в колено!
Сыч стрелял и видел, как дергается нога снайпера от попаданий, а его тело, укрытое стволом, продолжало висеть…
Бой постепенно свелся к перестрелке, а сумерки уже начали наползать на верхушки сопок. Оставлять «духов» здесь, на позиции, было нельзя: ночью к ним могло подойти подкрепление.
– Всем группам! – приказал Седой. – Приготовить гранаты… огонь!
Вдоль позиции разведчиков дружно защелкали запалы, и поляна накрылась густой шапкой разрывов. Уцелевшие «духи» рванули на тропу, успев прихватить нескольких раненых.
– Батон, связь с командующим операцией!.. Нужно немедленно выбить «духов» с позиций на гребне и открыть проход. – Седой старался говорить погромче, прижимая микрофон к губам, но это ему плохо удавалось. – Мы не сможем уйти, пока нас не сменят роты пехоты. Этот плацдарм сейчас спокойно можно занять без потерь и с него развивать наступление в глубь урочища.
– Я тебя понял, Каскад! – ответил командующий. – У нас все готово. Ждите! С тобой-то что, Егор?
– Живой, – коротко ответил Седой.
Через десять минут на гребнях, на которых укрепились «духи», земля и камень вздыбились к небу. Артиллерия работала полчаса. А еще через час, уже в полной темноте, по позициям пошли мотострелки, занимая укрепления боевиков и уходя дальше к высотам.
