России мало бонапартизма | страница 41

Таким образом, в США при президенте Линкольне национальная американская армия становилась на ноги, проникалась государствообразующим духом и самосознанием особой моральной силы под воздействием и под руководством республиканской партии, и под руководством республиканских националистов она врастала во власть и оказывалась главной опорой власти, помогающей осуществлять политически направляемый республиканцами ползучий переворот. Решая задачи поиска экономической и социальной устойчивости, военно-политическая диктатура республиканцев и Линкольна объективно создавала условия приоритетному развитию высокопроизводительного товарного производства, превращалась в диктатуру отражения требований промышленного интереса к целям и задачам власти. Она становилась антагонистически враждебной коммерческому космополитизму и идеологическому либерализму, насильно подчиняла их целям быстрого становления национального общества. Поэтому авторитарный режим Линкольна не был американским вариантом режима бонапартизма, а наследовал режиму Кромвеля и индепендентов времён буржуазной революции в Англии, то есть традиции подчинения военно-управленческих учреждений стратегическим целям религиозно-политической идеологии и партии.

До двадцатого столетия произошли четыре буржуазные революции. А именно, в Нидерландах, в Англии, в США и во Франции. Но только во Франции свержение диктатуры спекулятивно-коммерческого интереса осуществила непосредственно армия и, под её определяющим влиянием на власть, сложился бонапартистский режим защиты интересов производственного капитализма. Внимательно изучаемый во Франции исторический опыт выстраивания буржуазных общественных отношений в Нидерландах и в Англии позволил режиму генерала Бонапарта разработать рациональные чиновно-юридические представления о национал-патриотическом буржуазном обществе, как обществе, которое живёт в соответствии с определяющими жизнь людей от рождения и до смерти гражданскими правами и обязанностями. Подробно изложенное институциональное гражданское право, так называемый «кодекс Наполеона», становилось при бонапартизме стержнем взаимоотношений французов, и оторванные, как от религиозно-философского, так и от научно-философского обоснования формальные правовые положения оказались определяющими политические, экономические и общественные отношения. Данное обстоятельство предопределило направление развития французского национального общества, как формально-правового многопартийного общества. Это коренным образом отличило его от нидерландского, а в особенности, английского и американского идеологических обществ, в которых гражданское право стало выстраиваться в виде прецедентного права на основе протестантской двойной этики и морали.