— Это ты хорошо сказал, — засмеялся Толян. — Бездонные, бескрышные, бесстенные, в общем, не ограниченные замкнутым пространством, а вмещающие в себя весь мир. Хорошо я сказал?
— Хорошо, — согласился Сашка. — А песню ты про кого пел?
— Про Чингисхана. Он ведь тоже был бесстенный и бескрышный, дитя степей. Кстати, мой дальний родственник. Правда, о-очень дальний, — протянул Толян, а затем сказал официальным голосом: — Песня основана на реальных фактах его биографии, — и строго посмотрел на Сашку.
— Сам сочинил? — улыбнулся тот.
— Сам, — ответил Толян, и они, довольные друг другом, захохотали.
Неподалеку от Палашевского рынка они свернули во двор и остановились перед старым трехэтажным домом, имеющим явно нежилой вид. На окнах не было ни штор, ни занавесок, а через второй этаж проходила широкая трещина.
— Вот здесь я и живу, — показал Толян на второй этаж. — В любой момент эти стены могут обрушиться, поэтому каждый день, который я живу на свете, я считаю подаренным судьбой. А для чего подаренным — пытаюсь разгадать. Ну, а как ты — будешь испытывать судьбу?
— Тоже мне испытание, — усмехнулся Сашка и вошел в подъезд.
Дверь в квартиру Толяна была обита жестью и казалась наглухо заколоченной. Но Толян спокойно вытащил пальцами два огромных гвоздя и дверь легко открылась.
— Прошу, — пригласил он Сашку. — Только не споткнись.
Весь пол был засыпан книгами, альбомами, справочниками, тетрадками.
— Здесь раньше художник жил, — объяснил Толян. — Уехал на Запад, а все это хозяйство бросил. Так что сегодня ты будешь спать на книгах.
На книгах, так на книгах.
Сашка вдруг почувствовал, что он страшно хочет спать. Он огляделся. В правом углу огромной комнаты, у окна, на подставках из книг стояла половинка дивана, на которой, вероятно, и спал Толян. Рядом располагался низенький стол, сооруженный из боковой стенки шкафа, положенной на деревянный ящик. На столе лежала недочитанная книга, чайник и открытая пачка печенья.
— Чай будешь? — спросил Толян.
— Нет, — категорически отказался Сашка. — Лучше завтра. Спать охота — сил никаких нет.
Толян расчистил противоположный угол комнаты от книг, сложил в четыре стопочки чье-то собрание сочинений в черных обложках и положил на них стенку от шкафа. Затем бросил на нее пару телогреек и жестом предложил Сашке ложиться спать.
— Постель готова, сударь. Отрубаемся.
Сашка лег на одну телогрейку, укрылся другой и почти сразу провалился в глубокий сон.
Свет они не зажигали. В комнате было светло от уличных фонарей. Толян, стараясь не шуметь, вскипятил чайник, выкурил сигарету, глядя в окно, и только потом лег спать. Завтрашний день обещал принести что-то новое…
