— Это вам только кажется, — упрямо возразила она.
Ральф взял ее руку, поднес к своей груди, и Ингрид ощутила ровное биение его сердца под тонкой трикотажной рубашкой. Он что, снова собирается поцеловать ее руку? Нет, он просто приложил к ее запястью два пальца.
— Тогда почему ваше сердце колотится как у пойманной птички?
Отпираться было бессмысленно. Ингрид отвернулась, продолжая ощущать жар его прикосновения. Во рту пересохло, и она с трудом выдавила:
— Нам не пора вернуться в офис?
— Велосипедисты поедут по этой дороге только через два месяца. В данный момент меня больше интересует, что вы обо мне знаете или думаете, что знаете.
Ингрид попыталась говорить спокойно.
— Я знаю вашу биографию. Так же, как биографии всех членов августейшей династии, имеющих отношение к замку Оберхоф. Это моя работа.
— И вы невзлюбили меня только на основании этих скупых фактов? Ингрид, этого я от вас не ожидал.
Она бросила на него гневный взгляд.
— Вы тоже не знаете меня. Во всяком случае, недостаточно, чтобы судить.
Он прижал костяшки пальцев Ингрид к своему чуть шершавому подбородку, и по ее коже сразу побежали мурашки.
— Я знаю, что вы красивая и умная женщина, страстно любящая свою работу и своего сына. Вы и представить себе не можете, как это на меня действует.
Физические ощущения были такими сильными, что Ингрид плохо соображала. Она решила разыграть досаду.
— Сейчас вы скажете, что я особенно красива, когда сержусь. — Сколько женщин кроме Урсулы клюнули на эти банальности?
— Не скажу, потому что вы не сердитесь. Просто делаете вид. Я чувствую, что вы испытываете ко мне то же, что и я к вам. Но почему-то сопротивляетесь. Я хочу знать причину.
Ингрид откинула голову. Теперь ее действительно переполнял гнев, но не на него, а на себя. Неужели он видит ее насквозь? Она же собиралась быть холодной и неприступной, чтобы выбить оружие из его рук.
— Вы очень высокого о себе мнения, — бросила она.
Но Ральф и ухом не повел.
— Когда все называют тебя «ваша светлость» и с момента твоего рождения стоят перед тобой навытяжку, трудно не быть о себе высокого мнения.
— Я имела в виду не ваше происхождение, а… — Ингрид поняла, что едва не проговорилась, и прикусила язык.
— Да? — негромко, но грозно спросил он. — Что именно? Продолжайте.
— Сегодня такой чудесный день… Ни к чему тратить время на бессмысленные споры, — дерзко сказала она. Черт с ним, пусть думает что хочет.
— Вы правы, — немало удивив ее, согласился Ральф. — Действительно, ни к чему.
