Нежный плен | страница 18
— Это ваша подруга? — Задавая этот вопрос, Дункан старался удержаться среди тех кроваво-красных волн, которые захлестывали его мозг как волны океана, бьющиеся о борт корабля во время шторма.
Бет удивилась, что его это интересует, и ответила:
— Нет, она просто в обмороке.
В ее словах Дункану послышалось едва скрываемое раздражение, и он спросил:
— Но это, видимо, на редкость глубокий обморок.
— Да, — кивнула Бет. Ей совсем не нравилось, что об этом зашел разговор. — Моя мать послала ее вместе со мной, надеясь, что она сможет меня защитить.
Дункан снова ухватился за девушку, но уже не столько от слабости, а потому, что ему этого хотелось.
— Осмелюсь сказать, генерал, вы не нуждаетесь в защите. Вы умеете за себя постоять.
«Да, в этом и моя сила, и мой недостаток в глазах многих, — подумала Бет. — Но тут уж ничего не попишешь».
— Придержите язык, — буркнула она, заглядывая внутрь экипажа. Чтобы забраться туда, нужно было подняться на две ступеньки. — Я не буду сама втаскивать вас в экипаж, соберитесь с силами!
— Для того чтобы говорить, сил надо не так уж много…
Бет знала, что ей не стоило, совсем не стоило бояться этого человека: он был слаб, как котенок. Так почему же ей как-то не по себе? Может, это предчувствие? Но предчувствие чего? И почему оно возникло?
— И тем не менее я бы хотела, чтобы вы помолчали, — строго проговорила девушка. — Сможете идти самостоятельно?
Пододвинувшись, Дункан все-таки прислонился именно к ней, а не к стенке экипажа. Его глаза разгорелись то ли от жара, то ли от охвативших его чувств, Бет же старалась не думать о той близости, которая невольно возникла между ними: этот человек тяжело ранен и нуждается в ее помощи. А все остальное — фантазии и ничего больше.
— Ну вот, теперь забирайтесь!
Дункан поднял голову и спросил:
— Что вы сказали?
— Забирайтесь, — повторила она, указав на ступеньки экипажа. — Да поскорее! — с каждой секундой ей становилось все тяжелее и тяжелее поддерживать его.
— Ну да. А то я было подумал, что вы приказали мне залезть не на ступеньки, а на…
Бет почти втолкнула его в карету, а потом влезла сама.
— Ваша распущенность и вольности мне надоели, сэр.
— Мне бы хотелось как-нибудь предстать перед вами в другом виде, — криво усмехнулся он.
И Бет почувствовала себя совсем неуютно и очень рассердилась. И было отчего. Она боролась за жизнь этого дикаря, а у него на уме было одно: залезть ей под юбку. Однако кончиками пальцев девушка осторожно коснулась раны и поняла, что пуля застряла в его плече. Проклятие!