Ему приснились картины какого-то чудовищного Апокалипсиса, который начался в мире после опубликования его книги.
Нью-Йорк, Лондон, Париж, Москва... Сотни и сотни других городов, городков и городишек. Многотысячные, многомиллионные уличные демонстрации. Факельные шествия — длинные, бесконечные огненные змеи, куда-то медленно-медленно ползущие во мраке ночи. Люди, люди, люди... В каких-то черных балахонах, капюшонах, с застывшими, отрешенными, словно окаменевшими лицами. Что-то неспешно то ли поющие, то ли нараспев скандирующие. Мужчины и женщины. Дети. Несметные, необозримые, неисчислимые толпы, плотные массы, скопища людей... Мрачно-неподвижные, заполняющие все пространство вокруг, тянущиеся далеко, далеко... настолько хватает глаз... до самого горизонта!..
Фанатики! Они повсюду! Вот толпа всколыхнулась и, повинуясь чьим-то пронзительным, резким выкрикам, медленно двинулась вперед, прямо на полицейских и войсковые кордоны. Женщины, с бесстрастными лицами кидающие под гусеницы танков и бронетранспортеров своих грудных младенцев. Пятящиеся в ужасе солдаты...
Курбатов проснулся в холодном поту, весь мокрый. Включил ночник и дрожащими руками с третьей попытки закурил сигарету. Потом опять упал на подушку, жадно затянулся и уставился в потолок. Страшные картины конца света все еще живо стояли у него перед глазами.
Какие у них у всех были лица! — подумал он и невольно поежился. — Роботы какие-то, а не люди. Зомби! Откуда все это? Откуда все это взялось?! В моей книге же нет ничего подобного! Там наоборот все! Честь, достоинство... Свобода... Свобода!! А это что? Фанатики... Фанатизм... Фанатизм вообще ни с какой свободой не совместим! Фанатизм — это всегда ограниченность. То же самое рабство, в конечном счете... Черт! — он в волнении потушил сигарету и сразу же закурил новую. — Черт, черт, черт! Дьявол!! У меня же самые благие намерения были! Самые естественные. Напечатать книгу, а там уж пусть люди сами разбираются — плохая она или хорошая. Сами для себя решают. А теперь что же получается? — и печатать нельзя?! Но это же бред! Мракобесие! Изуверство какое-то! Как это: книгу! нельзя печатать?! Что за чушь! Да, но... Какие у них все-таки были лица!.. Бр-р-р!..
Курбатова опять всего невольно передернуло.
А вдруг мне ее Дьявол надиктовал?! — внезапно пришло ему в голову. — Сатана?! Вдруг он все-таки есть?
До недавнего времени Курбатов был вообще-то по жизни атеистом. Фомой неверующим, циником и скептиком. Ну, точнее сказать, просто как-то не задумывался над всем этим. Над всеми этими вопросами. Бог.., вера... Есть он?.. нет его?.. А кто его знает! Может, есть, а может, и нет. Ну, что-то-то наверняка есть, но вот что?..
