Злой и смешной анекдот. А злой потому, что правдивый. Им ли, штабным, не знать, что немцы от русских то там, то тут пятятся? Вот и шушукаются по углам, коря в неудачах Гитлера… Проклятый Опоссум, неужели он что-нибудь слышал?..
Они напрасно волновались. Румер, шныряя по штабу, остановился возле них больше по привычке, чем по надобности. Офицеры не ошибались, угадывая в адъютанте по особым поручениям штабного шпиона. Но этим особое положение адъютанта Румера при начальнике Керченского гарнизона не исчерпывалось. Главное, зачем его как эксперта выписали из Берлина, была борьба с партизанами. Об этой главной роли майора Румера гарнизонное начальство не распространялось, держало его миссию в тайне. Оно и лучше, что за шпиона считают. Начальству спокойней, когда подчиненные язык за зубами держат. А Клаус Румер тем временем пусть втайне против партизан воюет. Они-то уж наверняка не знают, кто против них ополчился: уполномоченный самого Гиммлера!
Увы, бесследно действуют только духи. Да и то в сказках. Все прочее оставляет следы. В том числе и люди. Партизаны были людьми и поэтому не могли действовать бесследно. Следы эти в конце концов привели гестаповцев к Аджимушкайским каменоломням, и немцы узнали, где скрываются партизаны. Но одно дело обнаружить и совсем другое — справиться с партизанами. Лезть на рожон? Попробовали, сгоняли роту в каменоломни, а что от той роты осталось? Рожки да ножки. И тогда Опоссум нанес свой первый удар по каменоломням: опутал их колючей проволокой. «Этим актом, — бахвалился он перед начальством, — я лишаю партизан свободы действия».
Партизаны вроде поутихли, а потом, мстя за лишение свободы, сожгли ремонтные мастерские.
Адъютант по особым поручениям ожесточился и, решив, что мертвые не воюют, заживо замуровал партизан в каменоломнях. Партизаны вновь поутихли, а потом, в отместку за погребение подняли на воздух штаб одной из немецких частей, дислоцированных в Керчи. Но Опоссум и тут не иссяк. Задался целью лишить партизан, засевших под землей, глаз и ушей, которые те конечно же держали на земле. Короче, адъютант по особым поручениям решил разделаться с партизанскими разведчиками…
— Руки вверх!
Керченцы, услышав, испуганно жались к домам и заборам и, задрав руки, мысленно прощались со своим карманным богатством. По опыту знали: все стоящее, что найдется у обыскиваемых, тут же перекочует в карманы немецких солдат. Но странно, на этот раз их не обыскивали, а орали:
