— А ты знаешь, что там уже побывали шериф с целым отрядом полицейских и ничего не нашли? Что ты еще можешь сделать? — спросил я.
— Во-первых, я знаю больше, чем они.
— Почему же ты им ничего не сказал?
— Потому что они все равно ничего бы не поняли.
— Ты имеешь в виду легенды?
— Нет.
Лэйрд задумчиво смотрел на меня, словно решая, стоит ли мне доверять. Внезапно я понял, что ему действительно известно нечто крайне важное; в то же время меня упорно не оставляло тревожное предчувствие — такое со мной было впервые. Комната внезапно словно сжалась, воздух в ней казался наэлектризованным.
— Если я туда поеду… ты поедешь со мной?
— Думаю, мне удастся выкроить время.
— Хорошо.
Он прошелся по комнате с задумчивым видом и несколько раз взглянул на меня, явно решая, говорить или нет.
— Слушай, Лэйрд, сядь и успокойся. Перестань метаться, как лев в клетке, и заводить сам себя.
Он послушался — сел и закрыл лицо руками; вдруг по его телу прошла дрожь. Я замер, настороженно глядя на него; однако мой друг быстро взял себя в руки, откинулся на спинку стула и закурил сигарету.
— Ты слышал легенды об озере Рик, Джек?
Я заверил его, что прекрасно знаю не только легенды, но и историю озера, насколько она отражена в документах.
— А те газетные заметки, о которых я тебе говорил… ты читал?
И заметки я читал. Я запомнил их потому, что Лэйрд рассказывал мне, как сильно они подействовали на профессора.
— Та, вторая, об отце Пиргарде… — начал Лэйрд и внезапно замолчал. Затем глубоко вздохнул и снова заговорил: — Так вот, прошлой весной мы с Гарднером ходили к куратору музея.
— Знаю, я тогда был на востоке.
— Да. Так вот, он вызвал нас потому, что хотел нам что-то показать. Как ты думаешь, что?
— Понятия не имею. Что же?
— Тело, обнаруженное в стволе дерева!
— Не может быть!
— Мы тоже не поверили своим глазам. Перед нами лежал полый ствол, лежал так, как его нашли и привезли в музей. Только, сам понимаешь, никому и в голову не пришло показывать его посетителям. Когда Гарднер его увидел, он подумал, что это восковая копия. Но это была не копия.
— Ты хочешь сказать, что все было настоящее?
Лэйрд кивнул.
— Знаю, в это трудно поверить.
— Но это же просто невозможно!
— Согласен, невозможно. И тем не менее это так. Вот почему его не стали никому показывать, а просто тихо вынесли и закопали.
— Не понимаю зачем.
Лэйрд наклонился ко мне.
— А затем, — тихо и серьезно сказал он, — что тело превосходно сохранилось, словно его забальзамировали. Однако никто его не бальзамировал. Оно просто замерзло, а ночью начало оттаивать. При этом не было ни единого признака, который бы указывал, что тело пролежало вот так три сотни лет. Да, оно начало разлагаться, но не как древняя мумия, рассыпаясь в прах, а так, словно человек умер не более пяти лет назад, Гарднер сам это определил. Где же в таком случае оно находилось все это время?
