Вторая заметка была и вовсе фантастической историей о том, как в трухлявом стволе дерева, на берегу реки Брул, было обнаружено прекрасно сохранившееся тело отца Пиргарда. Поначалу его сочли одним из пропавших членов экспедиции Маркетта — Жолье[17], но очень скоро тело священника было опознано. Заметка заканчивалась сдержанным заявлением президента исторического общества штата, в котором говорилось, что данное сообщение — не более чем розыгрыш.
Открытие же, сделанное профессором Гарднером, состояло в том, что один его старый приятель был формальным владельцем заброшенного домика и большого участка земли на берегу озера Рик.
Итак, связь между описанными событиями была очевидна, и профессор Гарднер уже не сомневался, что они имеют прямое отношение к легендам озера Рик; возможно, в другой раз он не стал бы спешить с выводами и постарался провести более тщательное исследование, однако какое-то внутреннее чутье заставило его немедленно броситься на почту, чтобы отправить приятелю письмо с просьбой разрешить — в интересах науки — пожить в его домике на берегу озера Рик. Спешка была вызвана и другой причиной: куратор музея штата обратился к профессору с просьбой срочно прибыть в музей для осмотра только что полученного экспоната. Профессор отправился туда в сопровождении Лэйрда Доргана, который и поведал мне эту историю.
Но наша беседа состоялась уже после исчезновения профессора.
Ибо он действительно исчез; сначала в течение трех месяцев из домика на берегу озера приходили отрывочные сообщения, затем они внезапно прекратились. Больше профессора Эптона Гарднера никто не видел.
Лэйрд зашел в мой университетский кабинет поздним октябрьским вечером; прямой взгляд его голубых глаз был затуманен, губы крепко сжаты, брови нахмурены; весь его вид говорил о том, что он порядком возбужден, причем вовсе не от горячительных напитков. Сначала я решил, что это признаки усталости — в Университете штата Висконсин только что закончилась сессия, а Лэйрд принимал зачеты строго, подолгу опрашивая каждого отвечающего. В бытность свою студентом он всегда крайне добросовестно относился к учебе, теперь же, став преподавателем, сделался добросовестным вдвойне.
Вскоре, однако, выяснилось, что дело вовсе не в усталости. Вот уже больше месяца от профессора Гарднера не было никаких известий, что весьма беспокоило моего коллегу. О чем он мне и сообщил, добавив:
— Джек, я хочу туда поехать и выяснить, что произошло.
