Таким образом, Благодатный, от встречи во дворце царя морских нагов[163], [продолжавшейся] в течение семи дней, освободившийся[164] и многими, [в том числе] Шакрой[165] и Брахмой[166], [а также] сонмом непорочных нагинь, вышедших [его] приветствовать, сопровождаемый, восшёл на ланкийскую гору Малайя и, взирая вниз, улыбнулся и молвил:
— Некогда у Татхагат[167] прошлого, являющихся архатами[168] и совершеннопробуждёнными, это же было темой бесед здесь, на острове Ланка на горной вершине Малайя, — внутреннее благородное знание[169], недоступное[170] рассудочному знанию тиртхьев[171], а равно и [несовершенному] осознанию шраваков[172] и пратьекабудд[173]. [Ныне] я вновь, теперь [уже] для блага Раваны[174], повелителя якшей[175], дам наставления об этой Истине.
По благоволению Татхагаты услышал [его] Равана, Повелитель ракшасов[176]. Действительно, Благодатный, окружённый несметным сонмом непорочных нагинь, [средь коих были] Шакра и Брахма, вышел из дворца царя морских нагов и, глядя на волны [земного] океана, прозревал океан Алая-виджняны с волнами развивающихся виджнян, вздымаемыми ветрами чувственного восприятия в умах собравшихся. В то время как он стоял там, [Равана возгласил]:
— Пойду и настойчиво приглашу Благодатного посетить Ланку. Возможно, он воспользуется этой долгой ночью[177], дабы свершить благое [деяние] и облагодетельствовать(3) богов и людей.
Вслед за этим повелитель ракшасов Равана, едущий вместе со своими слугами в украшенной цветами вимане[178], воспарил [на ней] к Благодатному. Приблизившись к нему, Равана и его слуги вышли из виманы. Трижды обходя Благодатного слева направо[179], они играли на турьях и тадавачарах[180], извлекая звуки жезлом, [изготовленным] из наилучшего сапфира, и на винах[181], инкрустированных бериллами и кораллами и подвешенных на [лентах из] драгоценной ткани, желтовато-белой [как] приянгу[182], и пели с различными нотами, такими как сахаршья, ршабха, гандхара, дхайвата, нишада, мадхьяма и кайшика[183], мелодично организованными в грама, мурчана[184] и им подобные [гармонические строи], а голоса [их], сопровождаемые винами, неизменно сплетались с метром гатха[185].
1. «Дхарма-закон, основа коей — самосущая природа ума,
бессамостна, непостижима посредством суждений, ибо не подвержена загрязнениям.
[О,] Повелитель[186], поведай [нам] ныне учение о Дхарме,
путь указующее к внутреннему выявлению.
2. Сугата[187] — тот, кто вмещает в себе сиятельную Дхарму,
