– К сожалению, доктор Назаров у нас больше не работает.
– «К сожалению»? Да вы радоваться должны, что избавились от такого раздолбая! Впрочем, Назарову я просто хотела в глаза посмотреть и спросить, как же он так мог? И ведь теребили его, интересовались, чувствовали, что дело неладно! Вот как так можно? Разве это нормально?
– Нет, конечно. Если бы Назаров продолжал бы работать у нас, то мы непременно наказали бы его...
– В первую очередь наказывать нужно вас! – заявила посетительница. – Рыба тухнет с головы, не так ли. Вы – администрация, и вы должны обеспечить нормальную работу ваших сотрудников! Это вы должны интересоваться, не завалялись ли где у врачей анализы!
– Мы интересуемся...
– Плохо же вы интересуетесь! Сидите тут себе и чаи гоняете. А меня, между прочим, сейчас на входе оскорбила гардеробщица! Ладно – что взять с некультурной старухи! А вот на вас, на поликлинику, я подаю в суд! В следующий раз мы с вами встретимся в зале суда и не исключено, что вы, вместе с главным врачом, лишитесь не только своих мест, но и свободы!
Окинув Литвинову с ног до головы взглядом, полным презрения, женщина ушла, позабыв закрыть за собой дверь.
«Напугала ежа голой задницей!» – усмехнулась Литвинова. Она закрыла дверь, заодно по пути посмотрелась в зеркало, висевшее над раковиной, уселась обратно и позвонила в регистратуру:
– Надежда Борисовна, найдите мне карту Чуйкиной Марии Ивановны, Второй Лермонтовский, два, тридцать девять.
– Сейчас найду и принесу, Надежда Семеновна!
Амбулаторная карта, как и ожидалось, требовала доработки. Надежда Семеновна нашла в органайзере мобильный телефон Назарова и позвонила ему.
– Але!
Судя по сонному голосу Назаров был дома или где-нибудь еще, но только не на работе.
– Все пьянствуем? – не здороваясь, поинтересовалась Литвинова.
– Надежда Семеновна! – узнал ее Назаров. – Какими судьбами? С наступающим вас!
– Взаимно! А вы еще на свободе?
– Что такое?! – всполошился Назаров. – При чем тут моя свобода?
– При том, что у меня только что была дочь Чуйкиной с твоего бывшего участка. Помнишь такую?
– Помню...
– И не одна, а со следователем, – Назарова следовало хорошенько впечатлить, чтобы он немедленно приехал переписывать карту Чуйковой. – Ты у Чуйкиной своевременно не выявил диабет, она впала в кому и... ничего хорошего, если коротко.
– Старуха умерла? – дрожащим голосом спросил Назаров.
– Собирается, – ответила Литвинова. – Короче – одевайся и пулей ко мне. Перепишешь кое-что в ее карте и тогда, может быть, останешься на свободе.
