Пахомцева, по своему обыкновению, начала с предварительного следствия. Она обожала собирать сведения, сопоставлять данные и изобличать лгунов.
Пригласив к себе медсестру Казаченко, постоянно работавшую с эндокринологом, Пахомцева сделала суровое лицо и сказала:
– Не ожидала я от тебя, Надежда, подобного поведения! Никак не ожидала...
– Что такое, Татьяна Алексеевна? – забеспокоилась Казаченко. – Что я сделала?
– Ты меня спрашиваешь ? – привычно повела допрос Пахомцева, сделав упор на последнем слове. – А я-то думала, что ты мне расскажешь!
– Что рассказывать?
– То самое! Я же вижу, что тебе есть что рассказать. Вон покраснела вся и глазки так и бегают... Давай, начинай, у меня мало времени.
– Я ничего не понимаю, Татьяна Алексеевна...
– Надежда! Не испытывай мое терпение! Рассказывай про ваши махинации с льготными рецептами! Как вы их выписываете и как пациентов заставляете получать лекарства и приносить вам! Это, между прочим, серьезное преступление, да еще и групповое! Отягчающие обстоятельства! На условный срок можно рассчитывать только в случае чистосердечного признания! Ты хорошо меня поняла?
– Поняла-а-а! – разрыдалась Казаченко. – Это вам Крюков нажаловался, да-а-а? Он у нас так развыступался-а-а... Элеонору Семеновну аферисткой обозвал!
– Успокойся немедленно! – Пахомцева выждала, пока Казаченко перестанет всхлипывать, и продолжила:
– Давно вы этим занимаетесь?
– Давно, – кивнула медсестра. – Сколько я с Элеонорой Семеновной работаю, столько и занимаемся. Но мы не часто... только когда нам что-то надо. Глупо же тратить деньги на то, что можно получить так, задаром.
– А о последствиях вы подумали?
– Так они же сами получают и сами отдают, Татьяна Алексеевна! А вы говорите групповое преступление...
– Я знаю, что говорю! Ты разве не видишь, что вокруг творится? Бобриковой за взятку в тысячу рублей два года условно дали, а у вас дело серьезнее, потому что вы в сговоре и занимаетесь этим систематически! Это ты дома мужу рассказывай, что добрые больные дарят вам свои лекарства, в суде этот бред не пройдет! Ладно, умой пока лицо, а то люди подумают, что я тебя тут пытала!
Пока Казаченко умывалась, Пахомцева позвонила эндокринологу:
– Элеонора Семеновна, сейчас же поднимитесь ко мне.
– Но у меня прием...
– Ничего страшного, это на пять минут.
Поняв по виноватому выражению лица своей медсестры, что та уже все рассказала, Шипягина не стала запираться, а сразу же перешла к оправданиям.
