— А адрес есть?
— Есть. Это письмо нужно обязательно отослать.
— Да их и в живых никого нет, наверное. Тулу, сам знаешь, обкладывали.
— И все равно надо. Ты подумай, как они ждут, если живы. Пока похоронной нет в руках — не устает ждать человек. Хоть всю жизнь.
В жестах Петра, в его основательности и степенности, в веских словах всегда было что-то такое, что заставляло людей подчиняться ему, даже если они были в годах. Прохор не был исключением и потому кивнул головой, соглашаясь.
А Петро поднялся и окинул дуб посветлевшим взглядом. Дерево, освободившись от росы, спокойно и широко раскинуло ветви.
— Начнем, что ли? — спросил Прохор.
— Это что мы начнем? Он нам такую услугу оказал, а мы "начнем". Нет уж, дудки. Собирай манатки. — И, взяв на плечо топор, добавил задумчиво: — Надо будет в Василевичи сходить, купить мешок цемента, чтобы рану ему заделать.
Когда они отошли уже довольно далеко от дуба, Прохор вдруг остановился:
— А председателю что скажем?
— Пошел он к дьяволу, — сказал Петро, — ему вообще за такой приказ надо было бы башку снять. Такого царя рубить… — Помолчал и буркнул: — Отдам те дубовые бревна, что у меня лежат возле сеновала.
— Так тебе же колодец давно обшить нужно.
— А я его засыплю, колодец. Ничего, за водой можно сходить и к соседу.
Прохор покачал головой. Потом сказал язвительно:
— Ты подумал, что тебе домашний прокурор скажет? Она недавно с моей Мариной на ферме сцепилась, так председатель со страху к запруде убежал и там два часа отсиживался.
На грубоватом лице Петра появилась довольная улыбка:
— Ничего она не скажет. Плохо ты ее знаешь. Это, брат… — Он поискал слово, не нашел его и повторил то, что сказал утром: — Это, брат, такая ласочка, такая… жена.
Почтальон был долговяз и лохмат, как щенок ирландского сеттера. И глаза такие же, игривые и озорные. Утро было прекрасное: из садов несло ароматом антоновки, вчера посмотрел хорошее кино, газетные прогнозы насчет "холодной войны" теплели.
И главное, Верка, когда он сказал, что окончил курсы и работает почтальоном последние дни, согласилась пойти с ним после кино — смотрели вторую серию "Войны и мира", и все это было здорово — в городской сад, и там они дважды поцеловались.
Больше она не позволила, но зато сказала, что давно уже любит его, как Наташа Пьера, а то, что ее провожал Ленька с Китаевской улицы, то это печальная ошибка, и вообще она хотела позлить его за то, что он такой глупый и вечно глядит в книги, а не на нее.
