Однажды в его жизни возник Иван Петрович Пурик — человек, у которого были большие планы…
Они познакомились в пивной, и Гуля долго не мог поверить, что этот неряшливый обрюзгший человек с безобразно отекшим лицом, действительно преуспевающий бизнесмен.
— Мы с тобой закрутим дела! — кричал Пурик на весь шалман и стучал кулаком по липкому столу, — всех согнем в бараний рог! Вот только возьму подряд на строительство банка.
— Возьми его, Ваня, растудыт его, возьми, — будто науськивая на кого-то пса, вторил Пурику некий плешивый, опившийся на дармовщинку, субъект с сизым носом. Гуля больше молчал, пил халявное пиво, пытаясь извлечь максимум пользы из этой их первой (и последней, как был он полностью уверен) встречи.
Но Пурик появился у него дома через пару дней, трезвый и пахнущий дорогим одеколоном.
— Вот тебе ключи от мастерской, — начал он деловито, — она совсем рядом. Будем работать.
— А что мне делать? — растерянно спросил Гуля
— Ну, эскизы, макеты, и все прочее, — снисходительно объяснял Пурик, — А один макет уже есть готовый. Тебе его привезут, только работай. Я уже почти подписал договор, но надо кое-кому пыль пустить в глаза..
Итак, мастерская действительно существовала и действительно совсем рядом от его дома. Платить за аренду, как объяснил Пурик, не требовалось по крайней мере года три-четыре. Мастерская представляла из себя большую относительно светлую, с выходившим во двор окном, комнату на первом этаже старого двухэтажного дома, в которой, наряду со столом, полками и продавленным диванчиком, наличествовал даже аккуратненький небольшой камин. В общем, мечта художника! Причем, с отдельным входом.
— Нравится? — спросил Пурик и, взглянув на Гулю, самодовольно кивнул. — Вижу, нравится. Вот так, я слов на ветер не бросаю. Задолжал мне немного начальник здешнего ЖЭУ вот и откупился нежилым помещением. Но ведь нам в самый раз. Так?
— Да, конечно, — легко согласился Гуля, — Давайте ваше задание…
Какое-то время Пурик был полон энергии, планов и даже платил за работу деньги, небольшие конечно, но платил. А потом… ушел в запой, да такой безпросветно-глубокий, что даже повидавший виды Гуля ужасался и лишь пожимал плечами. Похоже, Пурик пропил очень много денег. Очень! По крайней мере, его долго искали серьезные люди, бывшие поначалу вежливо-предупредительными. Как-то они с такими вот светлыми приветливыми лицами вошли в его мастерскую и поинтересовались, где, мол, пребывает их лучший друг и компаньон Иван Петрович? Гуля и сам бы хотел это знать. Хотя предположительно (по словам одного из обитателей первого этажа), последнее время Пурик зависал где-то в самых гнусных притонах завокзалья. Гуля хотел было поделиться этими своими пусть и не вполне достоверными знаниями, но поглядев на саженные плечи и чугунные лбы вежливых джентльменов отчего-то искренне пожалел Пурика и просто недоуменно покачал головой. Джентльмены откланялись, но через несколько дней явились с повторным визитом. Теперь они были менее вежливыми, но до рукоприкладства дело еще не дошло. Это случилось через пару недель. Досталось, конечно, и Гуле, и мастерской и даже камину. Лишь уродливый пуриковский макет банка почему-то не тронули. «Почему?» — искренне возмущался Гуля, выписавшись из больницы, и уже было, примерился разбить, но передумал и оставил, как память о благодетеле Пурике.
