12. Полки Его пришли вместе и направили путь свой ко мне и расположились вокруг шатра моего.
9–12. Эти бедствия состоят прежде всего в лишении того, что создавало в прежнее время его славу, доставляло ему в обществе почет и уважение (ст. 9; ср. XXXIX: 7 и особенно ст. 14, по которому венцем его была правда, в неверности которой он теперь обвиняется); во-вторых, в поражении тяжкою болезнью (ст. 10), разрушающею плоть ( ст. 20 ), даже кости ( XXX: 17 ), и приводящею к смерти ( «и я отхожу» ст. 10; ср. X: 21 ; XVI: 22 ), так что Иов подобен ниспровергнутому дому «кругом разорил» , евр. «иттецени», от «таца», употребляемого для обозначения разрушенного здания, - Лев XIV: 15; Суд IX: 45; Иер XXXIX: 8, и, в-третьих, в непрекращающемся до настоящего времени божественном гневе (ст. 11–12). Бог поступает с ним, как с враждебною крепостью: Его полки, - постигшие Иова бедствия, делают приступ за приступом (ср. VI: 4 ; X: 17 ; XVI: 13–14 ).
13. Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня.
13–19. В результате подобных отношении Бога к Иову он, прежде уважаемый, ниоткуда не встречает теперь проявлений любви, верности, почтения и привязанности. Все его избегают, а некоторые даже презирают.
14. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня.
13–14. Иов оставлен своими родными братьями («ах» - братья в буквальном смысле, как и в Пс LXYIII: 9) и забыт знающими и близкими, - лицами, стоявшими к нему в самых интимных отношениях (Пс XXXVII: 12).
15. Пришлые в доме моем и служанки мои чужим считают меня; посторонним стал я в глазах их.
16. Зову слугу моего, и он не откликается; устами моими я должен умолять его.
15–16. Еще более отдалились от него те, кто не стоял с ним в таких отношениях. Он сделался совершенно чужим для находивших приют в его доме (ср. XXXI: 31–32 ; «пришлые» , еdр. «гарей бейти», ср. Исх III: 22); облагодетельствованные прежде слуги, встречавшие с его стороны самое гуманное обращение ( XXX: 13 ), теперь не отзываются на его призыв, и он, их господин, должен умолять их, чтобы добиться какой-нибудь услуги.
17. Дыхание мое опротивело жене моей, и я должен умолять ее ради детей чрева моего.
17. Иов сделался невыносим даже для самого близкого существа, своей жены; ей противно зловонное дыхание прокаженного, и он должен просить ее помощи во имя «детей чрева своего». Кто разумеется под «детьми чрева моего», остается несказанным. Детей в собственном смысле Иов не мог будто бы разуметь, так как они умерли. Детей от наложниц, как понимают LXX: «υιούς παλλακίδων», - «сыны подложниц», также, потому что в книге о них нет упоминания, и, кроме того, Иов представлял образец целомудрия ( XXXI: 1 ). По мнению Делима, Кнабенбауера и др., «дети чрева моего» - дети того чрева, которое было своим для Иова, т. е. дети чрева его матери, его братья. Но если, под «детьми чрева моего» разуметь детей в буквальном смысле, то смысл и сила данного места нисколько не уменьшается, Иов умоляет жену оказать ему помощь во имя прежней любви, которая соединяла их, как супругов, и проявлением которой были умершие дети.
