Барбару удивило терпение Айка. Тот честно объяснил, что называться фильм будет «Женщина», а премьера в Нью-Йорке запланирована к Рождеству.
Только теперь, удовлетворив любопытство, поклонница выпустила их из плена.
— Уфф! — с облегчением вздохнул Шарон, когда они наконец вышли на улицу. — Смотри-ка, дождь.
Небо заполонили тяжелые свинцовые тучи, поливая землю косыми потоками дождя. Это объясняло, почему в вестибюле музея скопилось столько народу.
— Наверно, лучше переждать? Ты как считаешь? — Айк вопросительно глянул на Барбару.
— И снова оказаться в широких объятиях этой миссис? Нет уж, давай лучше совершим небольшую пробежку.
— Хорошо, только ты… — он отдал Барбаре свою элегантную шляпу, — надень хотя бы вот это.
Они помчались бок о бок прочь от музея по пустынным, залитым водой дорожкам сквера. Было скользко, Айк схватил Барбару за руку, чтобы не упала.
Они бежали, а дождь заливал их лица, колотил по плечам, спинам. И было в этих неудержимых потоках что-то возбуждающее и пьянящее, заставившее Барбару испытать особенную радость жизни.
Весь мир словно наполнился обещаниями. Самые несбыточные мечты стали казаться возможными. Так было, когда мы бродили с Айком по Парижу и тоже попали под дождь, вспомнила Барбара, дивясь нахлынувшим на нее чувствам.
К тому времени, как они с Айком добежали до машины, на них не было сухого места.
— Дай, я тебе помогу, — сказал он Барбаре, плюхнувшейся на сиденье. Взявшись за мокрые поля шляпы, Айк аккуратно поднял ее, и по плечам девушки рассыпались пряди шелковистых темных волос. — Потрясающе! — восхищенно пробормотал он.
Сердце Барбары сжалось. Они сидели рядом и со стороны, наверное, выглядели счастливой парочкой. Но они не были парой. И даже не были друзьями.
— Хоть волосы остались сухие, — глядя на себя в зеркальце, сказала Барбара.
— А я вымок до трусов, как, впрочем, наверное, и ты.
На ней были маленькие белые кружевные трусики. А что, интересно, носит Шарон? Узкие плавки или сексуальный черный мешочек на одних тесемках? А может, на нем вообще нет трусов? Столь озорная мысль позабавила Барбару.
— Ты сильно замерзла?..
Только тут Барбара обратила внимание, как мокрая майка облепила ее тело, тонкий трикотаж стал совершенно прозрачным и ничуть не скрывал торчащие от холода соски.
— Да ну тебя, бессовестный! — Барбара разозлилась на него, а еще больше на себя, потому что ощутила в крови предательское волнение.
— Я обычный мужчина, из плоти и крови, а это значит — не могу остаться равнодушным к красивой девушке с такими формами… Ты никогда не хотела принять участие в соревновании на лучшую мокрую майку? Победа была бы гарантирована. А еще правильнее послать свою фотографию в «Плейбой». У читателей слюнки потекут. — Айк явно решил перевести разговор в шутливое русло.
