Восхождение звезды - Джерри Уандер

Краков встретил Барбару Молик моросящим дождем. Осень усеяла брусчатые мостовые и черепичные крыши опадающей листвой, словно специально заботясь о том, чтобы придать городу цвет старинного золота. Боже, как он хорош!

До отказа приспустив левое боковое стекло автомобиля, Барбара вдыхала до боли знакомый запах. Сами стены Вавельского замка, аркады его двориков, врата часовен таили ни с чем не сравнимый аромат веков, с детства знакомый ей. Не хватает еще разреветься и предстать перед Изой в растрепанных чувствах, тетка — старуха с характером, так что лучше держать себя в руках. Вообще неизвестно, как меня встретит, подумала она и невольно подобралась.

В семье все побаивались Изу. Барбара тоже не была исключением. Впрочем, та ни разу в жизни ее не обидела, не наказала. Когда десятилетней девочкой Барбаре пришлось выбирать между разведенными отцом и матерью, тетка лишь молча погладила ее по голове. Сцена была ужасная. Мать сидела окаменевшая. Отец настаивал, что, забирая дочь в Париж, он прежде всего думает о будущем ребенка, а мать рассуждает как типичная эгоистка, предпочитающая держать дитя при своей юбке, что провинциальный Краков не открывает таких возможностей, как Париж, что на каникулы девочка будет приезжать домой, что все расходы по содержанию, учебе и другим нуждам он берет на себя, что, в конце концов, он отец и тоже имеет право на воспитание… Вот тут-то тетка молча погладила Барбару по голове и увела в детскую.

Утром они с отцом отправились в Париж. Мать в слезах вышла на крыльцо, а Иза нет. Сколько раз, приезжая потом домой уже повзрослевшей, Барбара пыталась поговорить с теткой, но так ничего и не получилось. Та была с ней вежлива, но суха. Может, не могла простить предательства, совершенного ребенком?..

Поразительная натура! Со своим собственным братом, Анджеем Моликом, Иза с тех пор общалась подчеркнуто сурово, а с его бывшей женой Кристиной жила душа в душу, всячески подчеркивая, что краковский фамильный дом Моликов, несмотря на семейные передряги, с полным правом принадлежит и ей, демонстративно подчеркивая свое родство с чужой по крови Кристиной.

Как несправедлива бывает судьба. Кристину отличали неброская красота, мягкость (Барбаре от матери не передалось и сотой доли той женственности, которой та отличалась), а муж, как выяснилось, наоборот, тянулся к яркому, эффектному. Анджей и сам невольно признался дочери: в юности любил полевые цветы, а потом с удивлением обнаружил, что предпочитает вызывающую красоту оранжерейных диковин. Они действительно однажды говорили о цветах, выбирая у торговки на площади Этуаль букет по случаю какого-то торжества, а она тогда почему-то с грустью подумала о матери… Наверное, потому, что в тот день получила письмо из Кракова?