– А все почему? – спрашивает она.
– А все потому, – отвечает она.
– Что тебе нужны регулярные доказательства своего существования, потому что ты не уверен в том, что оно есть, – кивает она.
– Нужны, как прокаженному – боль, – сравнивает она.
– Как голодному еда, – ошибается она.
– Как вампиру кровь, – поправляется она.
– Как божеству жертва, – говорит она.
Я говорю:
– Между прочим, я тебе еще ни разу не изменил.
– Это временно, – машет рукой она.
– Пока не приелась, – объясняет она.
– А потом ты или будешь мне изменять, или я стану жить с совершенно ненастоящим человеком, – предсказывает наше будущее она, глядя в зеленый стакан как в жертвенное болото с ядовитыми испарениями.
– С вампиром, который типа бросил это грязное дело, – вещает она, – и принципиально пьет только крысиную кровь, – смеется она надо мной.
– Но вампиром от этого быть не перестает, – говорит она.
И качает головой, вглядываясь в стакан.
– О нет…
Она выпивает еще что-то и глядит в угол заведения, где та самая красивая девушка говорит в мобильный телефон что-то раздраженное и наверняка скучное. Она глупая, понимаю я, и успокаиваюсь.
– Я вот сейчас подойду к ней, – говорит Женя.
– Скажу кое-что на ушко, возьму за руку, – улыбается она.
– И уведу в дамскую комнату, – обещает Женя.
– Вот так, – многообещающе смотрит в угол она.
Девица глядит в ответ, и я понимаю, что сейчас Женя подойдет к ней, шепнет что-то на ушко, возьмет за руку и уведет в дамскую комнату. Вот так, да и шептать-то ничего не надо, дело на мази, думаю я, ха-ха.
– А ты подумай вот над чем, – предлагает она.
– Подумай над тем, что моя теория относительно тебя не так уж неверна, – говорит она.
– Если вспомнить, что значит это чертово слово «ацтеки», – говорит она и уходит в угол, чтобы забрать красивую девицу.
А я остаюсь у стойки размышлять над тем, что значит ацтек.
Кажется, «настоящий человек».
– Стань настоящим, – просит она.
– Я люблю тебя, – вдруг говорю я.
– Я знаю, – едва не плачет она.
– Дай же и мне тебя полюбить, – говорит она.
– Я бы полюбила тебя сильнее жизни, – говорит она.
– Но я прошу тебя, – умоляет она.
– Стань настоящим, – просит она.
– Любимый, – добавляет она.
И проводит рукой по моей щеке. Лицо мокрое. Смущенные, мы молчим. Это похоже на вспышку фосфора. Я снова пытаюсь ощутить то, что почувствовал, когда признался в любви. Что-то ярко-желтое, манящее, с треском прогорающее под ликующие крики китайских фейерверкеров и одобрительный гул толпы, ворох огней в небе, что-то прогорающее у тебя на глазах и в них самих. Так вот, что это такое – любовь?
