Перед Господом должна быть зажжена свеча доброго дела – в зависимости от сил и возможностей приходящего. Так как дух наш всегда с нами, то, естественно, первой и всегда надлежащей жертвой должна быть сама обращённость духа к Богу. А это и есть молитва. Если у человека может и не быть «свечи под рукою, то сам он всегда может стать свечой, горящей огнём молитвы». И ответом на этот огонь является вся мощь Фаворского света, превращающая небольшое пламя тварного света в блеск нездешнего Солнца. Вместе же со светом приходят и все прочие дары: мир, тишина, сладость, благоухание, теплота. Доброе дело начинает благоухать и сиять красотой.
Но условие одно: свеча должна гореть перед Господом Иисусом Христом. Потому что «Отец любит Сына и всё дал в руки Его». Отвергающий Сына отвергает и Отца.
Как бы велико ни было доброе дело – оно несоизмеримо с Даром Духа Святого. Поэтому Господом принимается не количество, а качество. В акафисте Иисусу Сладчайшему говорится: «Приими малое сие моление наше, яко же приял еси вдовицы два лепта!» Этим и указывается на жертвенный характер молитвы: «Воздеяние руку моею жертва вечерня», то есть воздеяния рук моих как вечерняя жертва (Пс. 190, 2).
Преподобный Герман Аляскинский и Преподобный Серафим Саровский в едином звучании показывают и свидетельствуют при каких обстоятельствах конечная, условно-возможная ценность времени и во времени (доброе дело) возрастает в бесконечность, в действующую ценность, пребывающую вовеки.
Но для того чтобы эта свобода реализовалась, стала действительностью, то есть вошла в личное обладание, приобрела персональный лик, необходимо сочетание с Абсолютной Истиной, сочетание со Христом – совершение доброго дела во Имя Христа, как Абсолютная Личность реализует персональную возможность абсолютной ценности в данной эмпирической личности, сотворяя в ней обитель со Отцом и этим водворяя в ней Царство Отче-Сыновней Любви, то есть Царство Духа Святого.
Царство же Духа есть вместе с тем и Царство Свободы, которое легко аргументируется Священным Писанием: «Дух дышит, где хочет» (Ин. 3, 8), то есть царство Духа есть царство свободы. Вне Духа нет свободы, ибо «так бывает со всяким рожденным от Духа». Но сама свобода даётся лишь познанием Истины, потому что она (свобода) как частное благо исходит от Блага Верховного – от Предвечной Истины. Истина даётся только через Христа, – так как она пребывает в Нём: «Если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина освободит вас» (Ин. 8, 31–32); Вне истины нет свободы, а есть только рабство: «Всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8, 34). Таким образом, по Христову учению, свобода и необходимость (рабство) не суть равноправные, через отрицание соотносящиеся понятия, как пример полярные сияния Севера и Юга, а разнокачественные состояния, выражающие пребывание в различных планах, в различных мирах, в подлинном вечном бытии и небытии. Познающая свобода в истине и заблуждающееся рабство во грехе – вот эти уклоны. Первый приводит к возрастанию во блаженстве, второй – к уничтожению в муках.
