Ел старец весьма мало. В гостях чуть отведывал какого-либо кушанья и оставался уже без обеда. В келии очень малая часть небольшой рыбы или овощей составляла весь его обед. Тело его, изнурённое трудами, бдением и постом, сокрушали пятнадцатифунтовые вериги. Одежда отца Германа была одна зимой и летом. Рубашки холстяной он не носил, её заменяла оленья кухлянка, которую он по восьми лет не снимал и не переменял, следовательно, шерсть на ней вся вытиралась и кожа залоснялась. Потом сапоги или башмаки, подрясник, ветхая, полинялая, вся в заплатах ряса и клобук, – вот и всё его одеяние. В этой одежде он ходил везде и во всякую погоду: и в дождь, и в снежную метель. Постелью ему служила небольшая скамья, покрытая оленьей вытершейся от времени шерстью, изголовье – два кирпича, которые под голой шкурой оставались незамеченные (незаметными) для посетителей. Одеяла не было, его заменяла деревянная доска, лежавшая на печке. Эту доску сам отец Герман назвал своим одеялом.
«В бытность мою в келии отца Германа, я, грешный, сидел на его постели, и это считаю верхом моего счастья!» – говорил креол Константин Ларионов.
Ещё при жизни своей преподобный Герман получил от Господа дары прозорливости, исцеления и чудотворения. В молитвенном обращении к Господу он ликвидировал пожары, успокаивал штормовые приливы, менял направления ветров, вызывал и останавливал небесные грозы, гром, дожди и снегопады, предупреждал о землетрясениях и гасил их.
«Его жизнь напоминала жизнь древних пустынников – он был в общении с миром духов и с природой, как будто пребывал в первобытном состоянии – в раю».
«Все местные жители имеют благоговейное уважение к отцу Герману как святому подвижнику, вполне уверены в его богоугодности», – писал епископ Новоархангельский Пётр, викарий Камчатской епархии в своём ответе на письмо игумена Валаамского монастыря Дамаскина, делающего попытки подробнее узнать о деятельности Кадьякской миссии и о жизни старца Германа. На далёком от Аляски островном Валааме знали, что положение православных общин на Аляске крайне тяжёлое: нехватка духовенства, отсутствие средств для постройки и ремонта храмов, удалённость от крупных православных центров усугублялись каноническим хаосом, существовавшим в те годы среди православных в Америке. В это время образ преподобного Германа, пример его самоотверженного подвига во имя утверждения Православия внутренне укреплял христиан Аляски.
«Жаль мне тебя, любезный кум, – говорил отец Герман исполняющему обязанности Кадьякского правителя креолу Александру Кашеварову, поручику корпуса флотских штурманов, у которого он принимал от купели сына, – жаль, смена тебе будет неприятная!»
