Божественный мир открывался ему свободой духа, полнотой благодати, пламенной любовью к Богу и ближним! Господь возвышал его и ставил, как «светильник на свещнице, чтобы входящие видели свет» (Лк. 11, 33), как великий пример послушания и преданности Ему, благодатного помощника и молитвенника перед Богом.
Получая в Таинствах Святой Церкви благодать Божию, преподобный Герман вёл своих пасомых к жизни вечной не только словом, но и примером своей жизни. Словами апостола Павла он говорил: «Будь образом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1 Тим. 4, 12). И за ним, слыша его голос, шли пасомые. Преподобный знал, что как ни сильно слово поучения, как ни привлекателен добрый пример, действеннее всего сочетание того и другого, ибо Господь говорит: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5, 19).
И радуясь со всей полнотой Церкви Вселенской, что «были мы когда-то тьмой, а теперь – свет Господний», преподобный благодарно воспевал:
«Явльшуся Тебе во Иордане, Спасе, и крещщуся Тебе от Предтечи, Христе, Возлюбленный Сын свидетельствован был еси, темже и собезначален Отцу явился еси. Дух же Святой на Тя схождаше. Имже и просветившеся, вопием: Слава Богу, Сущему в Троице» Аминь.
Становясь зрелым истинным пресвитером, Герман не забывал ни на один день своего любимого старца-наставника Назария, постоянно сверяя свободу своей воли с волей Валаамского игумена, отвечающего перед судом Божиим за решительное уверение в спасении его очищенной и совершенствованной души, отречённой от своей воли ради воли Божией. Этот духовный союз остался закреплённым на скрижалях сердец чувствительных, через огромные земные расстояния видевшие и призывающие друг друга. Предаваясь Богу, следуя за Христом, – он привык к ограничению самолюбия, своеволия и произвола, отсёк свою волю самоотверженным исполнением воли людской ради Бога, а взамен своей взял волю Божию, – воспитал любовь и веру путём сожития с человеком, хотя теперь и далёким по расстоянию, верующим и любящим Бога, отдав свою волю и душу в душу и волю старца Назария, а он уже предал их Богу.
«Наша воля, – есть медная стена между человеком и Богом. Она есть как бы камень, противостоящий, сопротивляющийся и противодействующий воле Божией. И когда только человек оставит свою волю, он может сказать: о Бозе моем прейду стену, Бог мой, непорочен путь Его» (Пс. 17, 30, 31).
Отец Герман строго соблюдал инструкцию Платона, в которой конкретно предписывалось, что «священника своих приходов мужеска и женска пола людей и детей их наблюдать, чтоб они обучены были молитвам: Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас; Царю Небесный; Пресвятая Троице; Отче наш; Верую во единого Бога Отца; Богородице Дево, радуйся; внушать, что всякому христианину должно знать эти молитвы и молиться так на всяк день по крайней мере дважды в сутки; по воскресным дням в церкви, хотя по малой части для наставления их самим священникам прочитывать им с толкованием десятословие и Символ веры, к тому же толкование таинств церковных, а наипаче крещения, миропомазания, евхаристии и покаяния, почему бы все правоверные исповедовались и Святых Тайн приобщались, и к Церкви Божией приходили часто, а наипаче в воскресенье и праздничные дни… и в дни празднуемых нарочитых святых и стояли б в церквях со всяким вниманием божественного пения и Господу Богу о содеянных своих грехах с умилением молитвы приносили.
